Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

class="p1">Клан ярла Тиро влачил жалкое существование на бесплодных землях, вдали от торговых путей, и сам он слыл человеком, что никогда не берёт на себя лишнего риска.

— Но и с этой его новой девкой мы, возможно, уживёмся. Говорят, она — воин. Высокая, как когда-то была Сольвейг… — Брорику, похоже, не давала покоя новая любовница Райлена, и Бриджид не сдержала сердитого вздоха.

Будь ты проклята, Элла. Будь проклят тот день, когда ты появилась на свет и решила отобрать у меня всё то, что по праву принадлежит мне.

— Тогда и о всех наших привилегиях придётся забыть. И если вам, Брорик, это подходит, то для клана Граата это смертельный приговор. Мои люди устали жить в нищете. Мы хотим тех же условий, в которых живёте вы. А ярл Ярвен пообещал их нам…

Бриджид сбежала, прежде чем дверь успела открыться — она должна была срочно рассказать отцу обо всём, что услышала. Не все, кто приходит в Синюю Крепость, преданы ему настолько, как ему бы хотелось.

Едва избежав столкновения в коридоре с незнакомцем с юга, что совсем недавно появился в их доме, она бросилась к отцу. Но до разговора дело не дошло. Отец обсуждал что-то с целителем — лучшим из клана Скайхельм, которого пригласили несколько дней назад. И Бриджид вновь замерла у двери, не решаясь войти и прервать его.

Почему она так всего боится? Особенно собственного отца?

— Какой прогноз? — голос отца звучал спокойно, почти равнодушно.

— Он может пойти на поправку, если за ним ухаживать. Он всё ещё без сознания, но, думаю, самое страшное уже позади. Продолжайте остужать его и обрабатывайте раны, как я учил. Его подруга готова сидеть с ним день и ночь.

— Нет... — неожиданно голос отца изменился. Он стал низким, роковым, словно несущим приговор. — Он опасен. Его слова, знание — это смерть для нас всех. И для вас тоже. Так что не дрожите так.

— Что вы имеете в виду? — голос целителя был встревожен, но не настолько, чтобы ослушаться.

В его верности сомневаться не приходилось.

— Я уже получил от него всё, что хотел. Сделайте так, чтобы он не очнулся. Мы не можем позволить Гарвину Дрейгорну распространять это знание.

В комнате повисла тишина. Густая, удушливая, мертвая. Бриджид почти ощущала её на коже — понимала, насколько трудно сейчас находиться там целителю.

Но он подчинится.

— А женщина? Его подруга?

— У меня есть идея.

***

Огромное спасибо за награду, Татьяна

***

Большое спасибо за ваши лайки, голосования и комментарии =) Автор все еще болеет, но надеюсь смогу выйти на предыдущий график.

Глава 36. Невозможное желание

Даниэла из клана Блэкторн

Райлен и я провели много, очень много часов, обсуждая всё, что случилось в лаборатории.

До этого он боялся задавать мне вопросы о моей жизни без него — той жизни, что началась после его успешного побега, после того как он оставил меня одну.

Он был уверен, что я и без того его ненавижу, а тяжёлые воспоминания о лаборатории лишь усугубят ситуацию, сделают пропасть между нами окончательно непроходимой. А я просто не хотела с ним говорить — по крайней мере, до недавнего времени.

До того момента, когда поняла, что он был почти так же потерян, как и я. А может, даже больше.

Я рассказала Райлену, как сбежала — незадолго до своего двадцатилетия, воспользовавшись тем, насколько растерянным оказался доктор Ларссон после смерти Эвы. Та была не просто важной частью команды — она была ему по-настоящему близка, настолько, что он решил похоронить её в земле, а не кремировать, как это делалось с остальными.

Оказалось, у Эвы был дом. Настоящий — не комната под землей, а дом в деревне недалеко. И отношения с одним из сотрудников комплекса.

Меня, как обычно, оставили в «аквариуме», но в тот раз доктор Ларссон, ослабленный горем, забыл закрыть крошечное окошко, через которое мне передавали еду.

Наверное, они просто расслабились. Решили, что я смирилась, особенно после того, как весь последний год вела себя идеально послушно.

Разумеется, я не могла выбраться через это окошко, но оно позволяло мне направить туда огонь — послушный, родной, яростный — чтобы тот ринулся в помещение, активируя все сигналы пожарной тревоги.

И, главное, чтобы сжёг заживо моего единственного надсмотрщика.

Да, везде были камеры, но я понимала что нужно отдать всё — абсолютно всё, что у меня есть. Выложиться до последнего, разогнать пламя до такой степени, чтобы оно поглотило всё, чтобы камеры не видели ничего, кроме дыма и огня, и чтобы сотрудники, наконец, открыли аварийные двери, автоматически заблокировавшиеся.

Я должна была удерживать пламя на уровне, с которым не справлялись встроенные распылители. И убивать. Убивать всех, кого видела. Не думать о том, кто когда-то мог быть добрее остальных.

Комната за комнатой — я помню только, как меня трясло от холода и истощения, пока я шла через комплекс. В глазах давно плыло, но я знала: стоит потерять сознание — и дороги назад уже не будет.

Я бы умерла там, как умерли три клона до меня.

Доктор Ларссон быстро дал мне понять что большая часть персонала не считает меня человеком, не видит смысла жалеть меня. Им всё равно, страшно ли мне, больно ли, одинока ли я.

Меня создали для того, чтобы выжила настоящая Дэйнелла. Чтобы выжили другие гибридные дети, многие из которых до сих пор оставались в заморозке. А значит, со мной можно было делать всё то, чего не позволили бы по отношению к «настоящим» людям.

Доктор Ларссон рассказал мне об этом в тот самый день, когда погиб его ребёнок — в годовщину, так кактсам этот день произошёл много сотен лет назад. Учёного держали в криосне как последнюю надежду колонии и разбудили лишь тогда, когда стало ясно, что эмбрионы гибридов — сотни эмбрионов — начали стремительно мутировать.

Других специалистов его уровня в этой колонии больше не оставалось, и только Ларссон обладал необходимыми знаниями в области генной модификации и клонирования. Он говорил, что осознание того, что вся его семья давно мертва, едва не убило его.

— Ты видела тела других своих клонов? — тихо спросил Райлен.

— Нет. Я знаю только, что самая первая не прожила и двух лет — они перемудрили с модификациями. После этого старались оставлять клонов настолько