Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! - Екатерина Ильинская

города… Ещё пожалеешь… Посмотрим, как ты запоёшь после… На храмовой площади попрошайкам гадать будешь…» — Фаза угроз. Несколько гадалок поддались на шантаж, и я быстро поняла, к чему всё идёт.

Оказывается, словарь мэрского языка у меня был, и я даже худо-бедно начала понимать, что он говорит. Ждать продолжения я не стала.

— Погодите-ка, вы хотите, чтобы я давала своим клиентам информацию, согласованную с вами? Врала?

* * *

— Цыц! — злобно сверкнул глазами мэр и бросил внимательный взгляд по сторонам, словно подозревал, что кроме нас с ним и двух охранников, тут ещё кто-то есть. Увы, никого не было. — С твоего плиезда, маленькая ты… — он сдержал ругательство, зато потом заорал так, что уши заложило. — Половина дел встала! Почти все палтнелы, котолых удавалось молочить с помощью гадалок пелешли к тебе в салон! Жулналист ещё этот со своей дулацкой статьёй, когда ты выгнала сплетниц… Все, кто к тебе ещё не ходил советоваться, тут же побежали! А ты такая вся из себя голдая! Инфолмацию о клиентах она, понимаешь ли, не сдаёт. Экспелимент плошла! Во всех бочках затычка! Шаллатанка ты дешёвая, а не пледсказательница!

Он затряс пальцем у меня перед лицом. А во мне вспыхнула ярость, да такая, которой я отродясь не испытывала. Перед глазами поплыло, а пальцы скрючились так, что едва удалось сдержаться, чтобы не вцепиться Гудису Пансу в лицо.

Это я-то шарлатанка? Я дёрнула плечом, вырываясь из хватки опешившего охранника и пошла на своего врага. Который начал мелкими шажками отступать к столу.

— Ну, знаете! Это вы во всех бочках затычка! Это вы постоянно ко мне лезете! Я просто работаю, а то, что какие-то сделки сорвались после гадания, так это потому что вы ненадёжный партнёр, а не я виновата!

Мэр упёрся спиной в стол, моргнул, словно придя в себя. Набычился, чуть склонил голову вперёд, будто рога выставил, и снова начал наседать. Мне опять пришлось отступать.

— Знаешь, сколько я денег потелял из-за тебя? Много! Ты солвала мне сделку с Лоцци, котолую я готовил почти год! Ты сплятала завещание этой Фостел, и ветлечебница отошла к ней! Ты, в конце концов, задулила Сандле голову! Она бы никогда не додумалась до такой глупости, если бы ты не посулила ей будушее с этим Своном, неспособным вести дела без контлоля Шейлонского!

— Я⁈ Ну, знаете! Я точно не виновата, что ваша племянница решила похищать людей! И точно не говорила ей, что это отличный план для достижения своих целей. Может, это вы виноваты? Семейные преступные наклонности⁈ Что дядя, что племянница! И все ваши делишки всё равно наружу выйдут!

Мы стояли друг напротив друга и попросту орали. Мэр брызгал слюной, я, надеюсь, нет. Но явно чувствовала, как горят щёки, и начинает трясти от напряжения.

— Плеступные наклонности? Выйдут наружу⁈ — крикнул Гудис Панс, вытаращив глаза так, что в левом лопнул сосуд. — Да мои отчёты для импелатора в примел ставят много лет! Никто не догадался, что там каждый год недосдача! А то, что я пелекупаю чужие долги, так то не заплещено! Не я, так кто-то длугой этим воспользуется! Не пойман — не вол! А вот ты!.. Ты ещё пожалеешь, что встала на моём пути!

Он резко обернулся к одному из охранников и скомандовал:

— Неси тетлади!

* * *

Стоящий у окна охранник достал из ящика стола пачку тетрадей, в которых я с ужасом узнала те, куда записывала предсказания для клиентов. Как они тут оказались? Мэр что, их читал?

Ужас охватил и тут же схлынул. Ну и что, никто всё равно не сможет узнать, как я зашифровывала имена клиентов. Я ведь уже думала об этом, когда Грейс сказала, что её наняли проникнуть ко мне в дом.

— Значит так. — Мэр забрал тетради и помахал ими перед моим носом. — Ты сейчас идёшь в зал, гадаешь этому Лоцци и говолишь, что продажа мне отеля — лучшая сделка в его жизни. Иначе… — Он хищно улыбнулся. — Все имена и пледсказания отсюда окажутся завтра в газетах. И конец твоей лепутации. Вылетишь из голода, как плобка из бутылки.

Я сложила руки на груди и вскинула голову. С учётом того, что я была чуть выше Гудиса Панса, удалось бросить на него пренебрежительный взгляд сверху вниз.

— Там нет имён.

— Там нет имён? — Мэр обернулся на охранника, но тот только пожал плечами. Тогда Гудис Панс заглянул в первую, потом во вторую тетрадь. Перелистал третью и констатировал: — Там нет имён. Так, дай посмотреть, что ещё этот мальчишка притащил.

«Этот мальчишка? Джейк?» — последние слова поразили меня куда больше, чем попытка шантажа. Не мог Джейк так поступить. Или мог? Утром тетради были на месте, я видела их в кабинете. Потом я уехала, а паренёк остался в салоне. И он… украл мои тетради для мэра?

В голове зашумело. Я же доверяла ему, даже код от сейфа сказала. И мысли не возникало, что секретарь может меня обмануть. Но что я вообще о нём знала? Только то, что у него есть мать, но нет отца, и что его привёл Хантли. Ещё Джейк как-то упоминал о «других работодателях». Уж не про такое ли сомнительное сотрудничество шла речь? Мог ли он ради денег предать моё доверие?

Хотелось закричать, что нет. Но… Если смотреть на вещи трезво, а уж Хантли за последние месяцы постарался, чтобы я именно так на них и смотрела, Джейк мог. Посули ему мэр достаточно денег, пригрози увольнением матери, которая, кажется, где-то в мэрии и работала… И как бы мне ни хотелось думать иначе, но тетради были тут, и взять из дома их мог только мой секретарь.

На душе стало горько. Что ж, люди ошибаются. Я тоже. И почти равнодушно я проводила взглядом ежедневник, в котором Джейк вёл учёт посетителей.

— Значит так. — Перед моим носом тряхнули списком клиентов. — Ты делаешь, что я скажу, иначе… Все имена и пледсказания отсюда окажутся завтра в газетах.

— Там нет предсказаний, — устало ответила я. Силы вдруг закончились, словно новость о том, как поступил мальчишка, выпила их все.

— Там нет пледсказаний? — Мэр снова оглянулся на охранника, а тот снова пожал плечами. Процесс перелистывания затянулся, но я не стала ждать, когда господин Панс соберётся с мыслями.

— И теперь, когда мы выяснили,