Ты задолжал мне любовь - Эмилия Иванова

Маша взглянула на него и равнодушно спросила:

— Что, примат, увидел сородичей?

— Может, помолчишь? — грозно кинул он, продолжая смотреть на входную дверь. — Я увидел одного знакомого.

Поддавшись любопытству, я обернулась и посмотрела в ту же сторону. Действительно, это лицо было мне знакомо, — там стоял Филипп, а рядом с ним — молодая девушка, та же, что я видела в прошлый раз!

Я посмотрела на Илью и полюбопытствовала:

— Ты знаешь его?

Он кивнул.

— Я не просто знаю его! Когда-то я чуть не…

Он оборвал фразу на полуслове, и, рассматривая девушку рядом с Филиппом, произнес:

— И почему эта девушка следует за ним как хвостик!

— Может, у них любовь, твое какое дело? Сиди и ешь, чего тебе еще надо? — Маша положила ему в тарелку кусок мяса.

Илья перевел взгляд и резко кинул:

— Я не ем мясо!

— Чего ты как девчонка, Илья? А может, ты голубой? — Маше было скучно, и когда ей нечем было заняться, ей нравилось подкалывать людей.

Илья хотел было вскочить и отругать ее за эти слова, но сдержался и лишь сказал:

— Голубой потому, что не ем мясо? Тогда монахи и священнослужители тоже голубые?

Этим двоим было невероятно скучно.

Я еще раз обернулась, чтобы взглянуть на Филиппа. Они с девушкой уже заняли место за столом, довольно далеко от нас, поэтому их было практически не видно.

Когда мы покушали, Илья поманил нас к себе и сказал:

— Вы обязаны куда-нибудь сводить меня повеселиться ночью! Я с таким трудом выбрался сюда, не можете же вы оставить меня тупо в отеле?

Маша обомлела.

— Повеселиться? Ты не видишь, что мы обе беременны? Тащить двух беременных женщин с собой за компанию…

— Твою мать! Вы обе беременны? Белова Мария, а ты как оказалась беременна? Кто отец?

Илья весь взбудоражился, поэтому заговорил громче обычного. Это привлекло взгляды сидящих за соседним столиком людей. Я жестом попросила его говорить тише и сказала:

— Я беременна, — значит и она беременна. Ты же знаешь, что мы с ней как родные сестры. Так что не надумывай!

Маша не хотела, чтобы об этом узнал кто-то еще!

Видя, как я выкрутилась, она облегченно вздохнула и, глядя на Илью, произнесла:

— С такими чудесными умственными способностями тебе бы редактором быть!

— Да блин! — крикнул Илья. — А тебе бы лучше думать прежде, чем говорить!

Когда мы вышли из ресторана, было уже темно. Мой телефон почти разрядился. Илья притянул меня к себе и по-ребячески вымолвил:

— Пожалуйста, составьте мне компанию, повеселимся вместе, а потом домой!

У Маши не было слов от возмущения.

— Ты же взрослый парень, а клянчишь как ребенок! У Эмилии огромный живот, как она может пойти веселиться с тобой?

Илья надул губы.

— Кто решил, что беременная женщина не может повеселиться? Понятно, что алкоголь пить нельзя. Тем более, раз уж я приехал, нам многое нужно обсудить. У нее внутри накопилось, и если она не выговорится, то вместо наболевшего наружу может вылезти ее ребенок! И ты позволишь этому случиться?

Маша остолбенела от этих слов и обратила на меня взор.

— Хочешь пойти с ним и поговорить?

Я кивнула, отправила телефон в карман и сказала:

— Бары и караоке мне не подходят, там слишком сильно пахнет алкоголем и табаком. Можем пойти просто в кафе!

— Какое еще кафе! Какое кафе будет работать глубокой ночью! А поехали в гостиницу! — сказал Илья и потянул нас к машине. — Мы же, мать его, втроем спали на одной кровати, нам нечего стыдиться!

Маша пожала плечами, не видя в этом ничего такого.

И действительно, в безденежные университетские времена, когда мы отправлялись на каникулах в путешествия, ради экономии денег мы обычно спали в одной комнате. После стольких проведенных вместе моментов я и не воспринимала Илью как мужчину.

Илья включил навигацию и завел машину. По дороге он активировал режим балабола.

Машу это бесило, но ей было лень вступать в прения, поэтому она просто закрыла глаза и задремала. Я сидела и спокойно слушала Илью. Тут он взглянул на меня и промолвил:

— Самые очевидные признаки ранней стадии депрессии — упадническое настроение, неуместные бессонница или, наоборот, сонливость, апатия, отсутствие интереса при выполнении любых дел…

Я немного занервничала, слушая его, и решила переменить тему.

— Ты освоился в Германии? Планируешь дальнейшее развитие в этой стране?

— Конечно, нет!

Он остановил машину перед светофором и, держа руки на руле, произнес:

— Я закончил изучать психологию и возвращаюсь в Москву, чтобы открыть клинику и прожить свою заурядную жизнь..

Глава 122. Проблемы Ильи

Я знала, что малая родина Ильи — это Москва. Я призадумалась, а потом спросила:

— На этот раз ты собираешься остаться?

Он помотал головой.

— Посмотрим по твоей ситуации. Через два дня я должен снова съездить в Германию, чтобы уладить некоторые дела.

Машина остановилась у входа в гостиницу. Он бросил ключи от машины стоящему у двери парковщику. Маша открыла глаза, выбралась из салона и посмотрела на Илью со словами:

— Лучше открой небольшую клинику в Питере, чтобы нам тоже это было на руку!

Илья обратил на нее глаза и, рассмеявшись, спросил:

— А что такое? У тебя тоже начинается стресс, когда что-то случается? Или просто с психикой не в порядке?

Маша раздраженно закатила глаза и промолчала.

Номер в гостинице был забронирован заранее. Зарегистрировавшись на ресепшене, мы отправились на этаж выше.

Как только Илья вошел в комнату, он вяло промолвил:

— Живя в гостинице, я больше всего боюсь спиться от скуки, одиночества и холода!

Я опустила глаза и посмотрела на телефон, который полностью разрядился. Маша пребывала в полусонном состоянии. Она обессилено прислонилась к спинке дивана и уснула.

Илья поднял на меня взгляд и спросил:

— И когда ты поняла, что чувствуешь себя некомфортно?

— Полгода назад! — сказала я, и мои мысли и чувства бешено закрутились. — Я легко впадаю в уныние, совершаю импульсивные поступки и могу причинить вред себе или ребенку.

Такое случалось не часто, но иногда я теряла контроль.

Он насупился и сказал:

— Эмилия, ты знаешь, что было с тобой пять лет назад, поэтому ты должна быть крайне внимательна к этому. Если такое повторится снова, ты и твой ребенок будете в опасности.

Разве я забывала об этом? А еще я прожила с бабушкой ее болезнь, и своими глазами видела смерть родителей Маши. Все это сильно повлияло на меня. Если бы не дедушка