Дикарка для Хулигана - Настя Мирная

Брат садится рядом и выдёргивает наушник. Прожигаю его яростью, которая кипит во взгляде.

— Никита, не сейчас. Я серьёзно. Вы меня уже до грани довели.

Он закидывает лапу мне на плечи и притягивает к себе. От удивления даже не стараюсь сопротивляться. Близнецы из всей моей семьи самые, так сказать, нелюдимые.

— Извини, Данька. Мы не со зла.

— Тебя мама прислала? — шиплю, отодвигаясь. — Или папа?

Он отрицательно качает головой.

— Никто меня не присылал. Просто мы переживаем за тебя. Не хотелось бы, чтобы набивала шишки об какого-то козла.

— Он не козёл, Ник. Не фрик, не старпёр, не коротышка. Он нормальный. Он… Он… — подбирая правильные слова, закусываю уголок губы. Мне надо, чтобы братья поняли, как я счастлива с их другом. Чтобы смогли принять, когда придёт время. — Он лучший. Он самый лучший для меня. Только с ним я по-настоящему счастлива. Как никогда в жизни не была.

— Что ты знаешь о человеке, о котором так говоришь?

Это первый наш серьёзный и спокойный разговор за… Да, наверное, за всю жизнь. Поэтому отвечаю максимально откровенно, но взвешено.

— Может, я и не знаю всего, но уж точно больше всех остальных. Я знаю, что раньше у него было много девушек. — выдаю часть правды, чтобы потом братья не тыкали нам, что Егор меня обманывал.

Он глубоко вдыхает и медленно через нос выпускает углекислый газ.

— И тебя устраивает такой расклад? — толкает с кривой усмешкой.

— Было, Ник. Уже нет.

— А ты уверена?

— Уверена. Он приедет на новой неделе, и ты сам всё поймёшь.

— Пойму? Говоришь так, будто мы с ним знакомы.

— Может, и так. Никита, единственное, о чём прошу — не лезьте в наши отношения. — забиваюсь кислородом до красной отметки. Давление в груди нарастает, а голос дрожит. — Примите НАС спокойно, потому что… — гулкий выдох. — Потому что я люблю его.

Брат только присвистывает и шире растягивает лыбу.

— От кого-кого, а от тебя не ожидал. Девушка, которая всегда прячет истинные чувства за иронией. — тянет брат. Поймав мой прямой умоляющий взгляд, шумно сглатывает и теряет весёлость. — Так мы его знаем?

— Да. — выталкиваю одними губами.

— И кто он, ты сейчас, ессена, не скажешь? — тянет вверх одну бровь.

— Нет.

— Ну вот, теперь не буду спать, гадая, которому из знакомых чистить рожу за то, что шпилит мою сестру. — высекает с улыбкой, но взгляд ледяной.

Он поднимается с постели, но я хватаю его за запястье.

— Никита, пожалуйста… Никто меня не шпилит. У нас ничего не было. Пока…

— Ух ты ж, нихрена себе какой джентльмен. До свадьбы ждёт? — иронизирует близнец.

Подскакиваю на ноги, цепляясь пальцами ему в плечи. Смотрю исключительно в глаза и полушёпотом выбиваю:

— Я знаю, что отреагируете вы совсем не спокойно, поэтому не забывай, что если вы что-то сделаете ему, то больно будет мне. Я очень его люблю. Больше, чем могла себе представить. Просто постарайтесь не перегибать.

— Блядь, да кто он? — рычит брат.

— Скоро узнаете.

На самом деле я не понимаю, как они до сих пор не догадались. Дважды два совсем не сложно. Я уехала к Егору. У него появилась девушка в то же время, что и у меня парень. Пропадаем мы одновременно. Возможно, они просто не хотят верить в то, что друг врёт им прямо в глаза?

Страх за то, что будет, когда они узнают правду, не исчезает. Но я сделала всё, что могла. По крайней мере, они знают, что секса у нас не было и я люблю Егора. Может, это хоть немного охладит пыл их ярости.

После ухода Никиты на фильм отвлечься больше не выходит. Беру первую попавшуюся книгу, но не улавливаю смысла написанного, копаясь в себе.

Северов звонит только ближе к ночи.

— Пиздец, Ди. — гундосит в трубку и шмыгает носом. — Всё же не просто заебался. Я, блядь, слёг.

Мышца за рёбрами обрывается и падает вниз. Значит, мы не увидимся завтра.

— Совсем плохо? — шелещу с плохо скрываемой надеждой в голосе.

— Извини, малышка. Хотел бы сказать, что норм, но нихера. — заходится в хриплом приступе кашля. — Только приезжать не вздумай. — сипит, опять шмыгая носом. Слишком хорошо он меня знает, потому что я уже начала переодеваться. — Не хочу, чтобы и ты заболела.

Рвано вдыхаю и дробью выдыхаю.

— Ты меня не заразишь. Я же как-то справляюсь дома, если братья болеют. У меня вообще иммунитет бессмертный. — впихиваю в интонации улыбку.

— Дианка, я не хочу, чтобы ты видела меня в таком разобранном состоянии. И так ощущаю себя соплёй, когда ты замечаешь мои слабости. Не стоит тебе смотреть, как я сморкаюсь. — сечёт с улыбкой.

— И как ты тогда собираешься жить вместе со мной? Или когда хреново, будешь меня домой отправлять? — рублю обидчиво.

— Это другое. Если хочешь приехать, то только сразу с вещами. Готова, Дикарка?

Обречённо вздыхаю, и Гора всё понимает. Падаю спиной на кровать и закрываю глаза, восстанавливая слетевшее дыхание. От обиды на глаза наворачиваются слёзы.

— И что будешь сейчас делать? — сменяю тему, чтобы не разреветься. — Опять спать?

— И так весь день дрыхну. Включу какой-нибудь нудный фильмец. Вдруг под него отрубит. — судя по отдалённому кашлю, убирает трубку подальше.

— Ты лекарства пьёшь?

— Только их и пью.

— Хоть что-то съел?

— Бутер затолкал.

— Егор, это не еда. Тебе надо что-то нормальное съесть.

— Позже. Только не разводи кипиш. Это всего лишь простуда. Меня она не убьёт.

Чем дольше мы говорим, тем сильнее садится его голос, выдавая, насколько тяжело ему даются слова. Он всё чаще кашляет и всё сильнее хрипит, поэтому прощаюсь первая.

— Отдыхай, Котя. Не мучай себя.

— Аномальных снов, Дикарка.

Да какие там сны?

Подпрыгиваю с кровати и выглядываю в окно. Холодно,