Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле - Анна Литвинова

– Заводи!

Мотоцикл заурчал ровно и низко, и даже с первого раза. Я улыбнулась своему весьма небольшому успеху, но сегодня и это было почти подвигом. Впрочем, моего несносного учителя это совершенно не впечатлило.

– Теперь выжимай сцепление, медленно отпускай и трогайся… – он показал еще раз все, что нужно нажать, и выжидательно застыл рядом.

Я тихо вздохнула и попробовала сделать так, как он показал.

Но лимит удачи на сегодня закончился. Мотоцикл резко дернулся вперед, сопровождаясь моим испуганным восклицанием, а затем неожиданно заглох.

Надо отдать мажору должное, он даже не выругался. Только выпустил воздух сквозь сжатые зубы, сдерживаясь. И даже разговаривал почти спокойно, а то, что взгляд жег мой затылок, так это мое нездоровое воображение разыгралось.

Еще раз выслушав подробные инструкции, что, куда, зачем и как, я снова повернула ключ, заводя мотоцикл. Медленно нажала рычаг, отпустила, чуть повернула ручку…

Байк утробно взвыл и сделал три скачка вперед, на манер норовистой лошади.

– Лазутина, ты издеваешься? Ты вообще меня слушаешь? – мда, ненадолго хватило выдержки…

– Слушаю, – недовольно бросила я, разочарованная и злая на всех – на гребаный день, долбанное дежурство, некстати уехавшую Наташку, упрямый мотоцикл, несносного парня и даже на саму себя. Захотелось все бросить и сбежать домой пешком, не оглядываясь. К утру как раз дойду…

– Каким местом? – место, кстати, я ощутимо ушибла, неудачно ударившись о твердое сиденье в последнем рывке, – я тебе какой рычаг сказал выжать? Какой?

Я молчала, смутно начиная догадываться…

– Левый, твою мать, Лазутина! Левый! – Баринов с силой сжал собственный затылок, шумно выдыхая. И через несколько секунд добавил уже заметно спокойнее, – давай еще раз. Смотри, сначала левый рычаг… медленно отпускаешь… потом ручку…

Я попробовала еще раз… и еще один… а потом опять…

Когда я заглохла в четвертый раз, парень не выдержал.

– Что с тобой творится сегодня? За каким хреном я распинаюсь тут перед тобой, если все это тебе даром не сдалось? А, Лазутина? Ты же сама хотела! Так какого лешего происходит то? – он злобно взмахнул руками, отскочив от меня на несколько шагов и машинально потерев грудь в области сердца. А по взгляду было понятно, что мог бы – придушил тут же, на месте.

– Ничего, – буркнула в ответ, изо всех сил сдерживаясь. Ругаться не выход, тем более, что он в чем-то прав. Сама ведь захотела, а он не виноват, что на меня разом все навалилось так некстати… но раздражение угрожающе клокотало в горле, грозясь прорваться в любой момент. Пришлось сглотнуть в нелепой надежде, что это поможет… – Просто не могу запомнить.

– Не можешь запомнить? – изумленный и издевательский смех разрезал сгущающийся вечер, – и это говорит мне человек с лучшей успеваемостью на курсе? Да ну?

Я упорно молчала, но Баринова, казалось, это только подстегнуло.

– Что, смелости не хватает признаться, что делаешь это нарочно? Странно, раньше ты была более решительной, – не затыкался он.

И я не выдержала. Волна возмущения напополам со злостью развязала мне язык, посылая выдержку в закат.

– А может не в ученике проблема? – я сощурила глаза в тихом бешенстве, – может, это просто ты настолько бездарно объясняешь, что даже я со своим уровнем айкью тебя понять не могу?

Эта была неправда, но мне настолько захотелось его уколоть, что слова слетели с губ сами.

– Вон оно как, – угрожающе почти прошипел он в ответ, – так как тебе объяснить, подскажи? Может, презентацию подготовить? В слайдах? В картинках? Могу спеть и сплясать еще, если уж так необходимо!!

Он медленно надвигался на меня, обдавая удушливой волной едва сдерживаемой ярости. Я попыталась отодвинуться, но снова чуть не рухнула вместе с мотоциклом, на котором до сих пор продолжала сидеть.

– Так что же вашему высочеству угодно? – продолжал он, а желваки так и ходили под кожей, – как перед тобой вывернуться еще? Давай, не стесняйся, мне все равно деваться некуда!

Он одной рукой схватил руль, а другую положил на сиденье позади меня, нависая. Прожигая темно-серым взглядом, от чего мне вдруг стало трудно дышать. Слишком близко… я так давно никого не подпускала к себе, и теперь с трудом удерживалась от прорывающейся истерики. Я с силой закусила нижнюю губу, спасаясь болью.

– Ничего! Ничего мне не надо! – выкрикнула я, с силой упираясь ему в грудь. Пытаясь хоть на миллиметр отодвинуть его от себя, но проще было сдвинуть гранитный монумент.

– Тогда заканчивай этот цирк! – рявкнул он, а я неожиданно успокоилась. Нет, эмоции никуда не делись, но теперь их отделяла невидимая стена из какой-то отрешенности и… да, разочарования. Все было предсказуемо. Я ведь догадывалась… нет, знала, что именно так все и получится. Только искренне хотела помочь.

Но внезапно осознала, что это было ошибкой. Пора признать, что ничего у нас не вышло. И это не для меня.

– Ты прав, – тихо, но решительно произнесла я, смело глядя ему прямо в стальные глаза.

– Что? – не ожидал. И даже позволил себя оттолкнуть. На полшага, но мне этого было достаточно.

– Ты прав, – повторила я, на этот раз без приключений слезая с мотоцикла, – этот цирк пора заканчивать. Хватит.

И, заботливо поставив байк на подножку, я развернулась и зашагала в единственно правильном на данный момент направлении. Домой.

– Лазутина, куда… Стой! Стой, я сказал! – его голос лишь подстегнул меня, заставив ускорить шаг.

Я не ждала, что он побежит за мной в попытке остановить. Он и не побежал. Правильно. Кто я ему? Ненавистная Кобра, которая хуже бельма на глазу раздражает все четыре года совместной учебы… Которая никогда не может промолчать, раз за разом высмеивая перед курсом и заставляя ненавидеть ее еще сильнее… Которая только и может, что зубрить, радуя преподавателей успехами…

А ведь когда-то все было совсем по-другому…

Я с силой провела по щеке, стирая одинокую слезинку. Ощущая шершавую кожу запястья, измученную дезрастворами и тальком перчаток, вынужденная носить их порой часами. Ухаживать за собой времени уже не оставалось. Или это я так пыталась себя наказать?

Возможно…

Неприятно взвизгнувшие тормоза автомобиля вынудили резко отшатнуться, и я едва не соскользнула в довольно глубокую канаву, нелепо взмахнув руками.

– Лазутина! Ты чего творишь? – мужские руки с силой обхватили мои плечи, а передо мной вдруг обнаружилось лицо одного надоевшего до печеночной колики мажора. Я даже моргнула, пытаясь избавиться от галлюцинации. С чего бы вдруг ему меня догонять? На кой черт я ему вообще сдалась?

Но галлюцинация со мной была категорически не согласна, хмуро вглядываясь в мое лицо. Продолжая сжимать в стальной хватке.