Женщина в его вкусе - Кэтти Уильямс

— Где телефонный справочник? — потребовал Кертис.

— Я и правда очень устала. — Это была последняя попытка выдворить их с Анной за дверь, чтобы ее наконец оставили в покое.

Кертис взглянул на часы, а потом на нее:

— Еще нет и половины десятого.

— Да, но не все же сидят допоздна! — Эти ее слова были встречены гробовым молчанием. Тесса взяла справочник и подала ему.

— Как, ты сказала, называется та пиццерия?

Она сказала ему название и с отчаянием наблюдала, как он позвонил и сделал заказ.

— Через сорок минут, — сообщил он ей. — Я думаю, там так много правильно одетых подростков, что заказы выполняются очень медленно.

Тесса растерялась, не зная, как реагировать на столь язвительное замечание в ее адрес: проигнорировать или начать спорить с ним о его недальновидности и неспособности услышать то, что говорила ему дочь. Он решил эту проблему вместо нее:

— Не смешно? Полагаю, ты думаешь, что я смеюсь над такой серьезной ситуацией?

— Что я думаю, тебя не касается, так же как меня не касается то, что делаешь ты.

— Очень высокомерно. — Задумавшись, он сощурил глаза и посмотрел на нее. — Должно быть, легко идти по жизни, если ты умеешь обходить сложные ситуации с такой легкостью.

— Я ничего не обхожу! — горячо возразила она. — Я только говорю, что в своих проблемах с Анной ты должен разобраться сам. Я не могу тебе помочь.

— Ты очень помогла, когда нужно было бегать с ней по магазинам, выбирая эти короткие и узкие одежки.

Тесса чуть не рассмеялась. Он хоть видел, как одеваются женщины, с которыми он развлекается? Заметил, как одета Сюзи? Если он считал новые вещи Анны короткими и узкими, как бы он описал одеяние своих подружек?

Глупая мысль, подумала она. То, что подходило для его подружек, не годилось для его дочери. Снаружи он казался экстравагантным, но внутри был самым настоящим консерватором.

— Хочешь кофе? — предложила Тесса, удерживая себя от размышлений о его жизни. — Чай?

— Лучше кофе. — Он сел за столик, молча наблюдая, как она готовит им обоим кофе.

Было ясно как божий день, что она хочет избавиться от них, а точнее, от него. Было бы правильно оставить ее наслаждаться тихим вечером, как она планировала, но он решил, что хочет поговорить с ней об Анне, чье поведение было таким неожиданным и загадочным. К тому же ему нравится здесь, нравится наблюдать, как она готовит, слушать ее голос, его интересовало ее мнение, хоть она и наступала ему на любимую мозоль.

Это было что-то новенькое, решил он. Ему в новинку компания женщины, с которой не обязательно спать.

Он лениво поглядывал на нее сквозь полуопущенные ресницы, подмечая гибкость ее тела, совершенную округлость ее бедер, которые она хитро прятала под бесполыми костюмами. В ней не было ничего ясного. Она не демонстрировала свою сексуальность. Она казалась таинственной, словно чуть заметный, но ароматный летний ветерок.

— Э-эй! — Тесса не смогла удержаться, чтобы не ответить ему его же фразой. — Есть кто живой?

— Забавно, — ответил Кертис, и уголки его губ дрогнули. — Сядь. Ну и что ты обо всем этом думаешь?

Тесса рассмеялась.

— Ты уверен, что будет лучше для Анны, и даже не предполагаешь, что можешь быть не прав. — Она села, положила локти на стол и сделала глоток кофе.

— Как я могу быть не прав? Я знаю мою дочь.

— Ты не должен был ничего говорить ей об одежде, которую она купила. А я полагаю, ты сказал?

— Я сказал, что она ей немного не подходит.

— Я вовсе не собираюсь говорить о том, как ты воспитываешь своего ребенка…

— Но?..

— Но ты должен позволить ей носить то, что она хочет. Поверь, Анна не перейдет границ. Она даже не взглянула на брюки на бедрах, которые сейчас носят все девчонки, и на лайкровые майки, которые совсем не оставляют простора для воображения.

Кертис сидел наклонив голову и едва слышал ее фразу. Он услышал только, как Тесса говорит о детях так, словно ей самой уже за пятьдесят, а не двадцать восемь.

— Девчонки носят сейчас? — поддразнил он ее мягко, уловив ее испуганный взгляд и наслаждаясь наступившим спокойствием. — Ты же не старушка, Тесса.

— Нет. Просто я очень ответственна для моего возраста, — признала она.

В дверь позвонили. Как раз вовремя, подумала она, потому что почва начала уходить у нее из-под ног. Она вскочила на ноги. Кертис тоже поднялся и полез в карман за бумажником.

— Оставайся здесь, — скомандовал он. — Я заплачу за пиццу.

Как только он ушел, Тесса подошла к буфету и быстро поставила на поднос стакан апельсинового сока, тарелку, положила нож и салфетки. Они встретились в гостиной, где Анна с головой ушла в телепередачу, в которой две мускулистые женщины, похоже, соревновались друг с другом, выполняя забавные задания. Девочка издала одобрительный звук, когда перед ней возникла тарелка с пиццей, и едва ли заметила отца и Тессу.

Кертис открыл было рот, чтобы спросить, что за бред она смотрит, но передумал и подал Тессе знак уходить.

Когда она попыталась остаться, он нежно, но уверенно вывел ее под руку из комнаты и повел на кухню.

— Мне кажется, мы будем ее смущать, если останемся, — сказал он, закрывая кухонную дверь и заглушая последний шум, доносящийся от телевизора.

Он все еще держал ее за руку, и ему это нравилось. Она вдруг осознала это, высвободилась и села.

— Хорошо, твоя взяла. — Он с неохотой сел.

— Я говорю, что, если ограничивать подростка большим количеством законов, он вскоре начнет их нарушать.

— Тебе пришлось это преодолеть с твоей сестрой?

— Я справилась, — коротко ответила Тесса.

— Как? Я имею в виду, как справилась? — Он ободряюще улыбнулся. Желание узнать побольше об этой женщине было необъяснимо. Его взгляд остановился на ее губах, затем на шее, длинной, словно у лани. Мысленно он начал раздевать ее. Медленно, очень медленно…

— Люси была неплохим по сути ребенком. Ни наркотиков, ни алкоголя, по крайней мере в больших количествах, ни исчезновений на всю ночь. Я позволила ей чуть больше, чем обычно позволяют, и она это ценила. Я думаю, она знала, что мы оказалась в ситуации, когда должны были помогать друг другу, чтобы выжить. Я не ограничивала ее свободу, а она меня слушалась. Правда, она легкомысленная, а я… я балую ее…

— А кто балует тебя?

Тесса чувствовала, что краснеет. Она положила руки на стол и снова заметила, насколько маленьким он был. Слишком маленьким для них двоих, особенно когда Кертис смотрел на нее вот так.

Потом он сделал нечто такое, от чего у нее перехватило дыхание.