Там, за зорями. Пять лет спустя - Оксана Хващевская

— Мамочка, а ты почему в темноте стоишь? — спросила Манечка, не решаясь войти в темную комнату. — Да так… С папой заговорилась и забыла включить свет! — с улыбкой ответила Злата. Подхватив девочку на руки, она поцеловала ее в обе щечки, а потом и в курносый носишко. — Папа передает тебе вот столько поцелуев!

— Папа звонил? Я тоже хотела с ним поговорить! Ты ему про замок рассказала? Тот, из песка, который мы с дедом построили?

— Нет, моя хорошая, не успела! Папа спешил, но обещал позвонить вечером, чтобы пожелать нам с тобой спокойной ночи, вот тогда ты сама ему все и расскажешь! А теперь пойдем ужинать! Мне уже не терпится узнать, что вы там такого с бабушкой приготовили!

— Ой, мы столько всего приготовили! И бабушка меня похвалила! Я ее самая первая помощница! Только кушать мне не очень хочется! Ты съешь и мой ужин тоже?

— Конечно, — легко согласилась Злата. Она вообще ужасно баловала малышку, позволяя ей все на свете, и если бы не строгая бабушка, неизвестно, чем все могло бы закончиться. — Но бабушка с дедом нам этого не позволят, ты же знаешь! Хочешь, я поставлю тебе самую маленькую тарелочку.

Как и многих детей в четырехлетием возрасте, накормить Машку было сложно. Приходилось изобретать всевозможные игры и забавы. Злата с дочкой на руках отправилась на кухню. Вот это белокурое чудо и Леша Блотский, который так любил ее и верил, удержали Злату от сиюминутного порыва выйти на улицу, чтобы встретиться с Дорошем. Слишком дорога ей была семья. Она ни за что не решилась бы разрушить их безоблачный мирок. Разрушить так подло.

Глава 4

Тяжело дыша, баба Маня опустилась на стул. Лицо ее, прорезанное глубокими морщинами, было встревоженным, едва ли не испуганным. Видно было, она очень спешила, и то, что сейчас собиралась сказать, было очень важным. Если бы это было не так, она бы могла позвонить по телефону.

Злата сразу поняла: что-то случилось.

Молча поставив перед старушкой стакан воды, Полянская опустилась на стул напротив и, усадив дочку на колени, прижала ее к груди. Сердце тревожно забилось.

— Баба Маня, что случилось? — осторожно спросила девушка.

— Ой, Златуль! — всплеснула руками старушка, глотнула воды и немного успокоилась. — Зараз жа во печ вытапiла, чайнк паставiла кiпяцiць, хацела кофе папiць. Гляджу, якiсьцi мужчына iдзе па двару. А я калiтку ўраннi адшчапiла, к Цiмафееўне хадзiла, да i не закрывала, мала хто можа прыйсцi. Заходзiць ён, а я на дзiване сяджу, рукi склаўшы. Зайшоў, паздароваўся да пытая: «А не скажаце, як да Светлагорскай трасы праехаць?» А ў самаго вочы па ўглам так i бегаюць, так i бегаюць. I морда страшная, ў ўзгляд такI, воўчы. «Як праехаць, я не знаю», — кажу. А ён стаIць i не iдзе. Пастаяў, тады спрашывая, цi я адна жыву. А я, добра, не расцяралась, на дзверы кiўнула ды кажу: «Не, не адна, сын у той хаце спiць!» Ён пайшоў, а я да акна. Гляджу, ён у машыну сеў, старую такую, як «Масквiч», i цiхенька так яны паехалi па дарозе. А я толькi тады зразумела, як спужалася! Калiтку i хату закрыла i к табе пабегла па агародах! Як ты думаеш, Златуль, што iм трэба? Што яны тут хо чуць выглядзець? Я тут падумала… Мо i да нас дакацiлася тое, што па целявiзару паказвалi? Мо i у нас ужо пенсii адбiраюць бандзiты у адзiнокiх пенсiянераў? А я толькi пенсiю перад выхаднымi палучыла! Што рабiць будзем, Златуль?

— А как он выглядел? — спросила девушка, чувствуя, как у самой по спине бежит холодок страха.

А тут еще как назло и Леши рядом нет, и родители только сегодня уехали.

— Да сутулы такi, высокi i сухаваты. Морда страшная, як у зэка. Куртка на iм адзета такая карычневая…

— Я его вчера видела. Он по деревне шел и все на дома поглядывал. Я несколько расстроена была и не обратила на него внимания, думала, приезжий. Машунь, беги, включи мультики. Мама сейчас поговорит чуть-чуть с бабушкой и придет поиграть с тобой! — сказала Злата дочке и чмокнула ее в белокурую макушку.

— Во-во, выглядываў, сволач! Прыглядываўся! Трэба што-та рабiць, Златуль! Ой-ой! i дачка мая з зяцем у ад'ездзе! i сын на рабоце, толькi праз нядзелю прыедзе! — в отчаянии всплеснула руками баба Маня. — Мо ў сельсавет пазвонiм? Хай бы нам прыслалi каго? Мы ж тут адны бабы, хто за нас заступiцца? Адзiн Масько да той дзед, што у цябе па саседству. Дак ад яго толку мала. Ён сам па сабе! А тэта точна бандзiты, Златуль!

Злата кивнула и отправилась за телефоном, но в это мгновение он сам дал о себе знать, залившись перезвоном. Девушка испуганно вздрогнула и поспешила поднять трубку.

— Ало! Златуля? Гэта ты? — закричала в трубку баба Нина, как только девушка поднесла телефон к уху. — Златуля, а ты там Манькi не бачыла? Званю ёй, званю, а нiхто трубкi не бярэ! Баюсь, как бы не здарылася чаго!

— Баб Нина, она у меня, не беспокойтесь! А… — Злата помедлила. Ей совершенно не хотелось пугать старушку, но волнение в голосе бабы Нины, граничащее с паникой, подсказывало Полянской, что бабулька не ради забавы разыскивает сейчас свою приятельницу. — Что-то случилось? — осторожно спросила девушка.

— Ой, Златуль! Ты адна дома?

— Да! Леша в Брянске, родители уехали. Мы с Машкой только.

— Зашчапi дзверы зараз жа i нiкога не пускай! Зараз во заходзiу ка мне нейю брадзяга, пытаў, як да трасы праехаць! Морда зладзейская, вочы так i бегаюць ад угла да ўгла! Усё на iкону паглядывау, што ў мяне у пярэдняй хаце вiсiць! Трэба Цiмафееўне пазванiць! Бо ён, як ад мяне выйшаў, у машыну сеў, яго там дружок дажыдаўся! i яны паехалi на дзярэўню!

— Баба Нина, вы закрывайтесь и звоните Тимофеевне! И не открывайте никому, а если хотите, приходите к нам. Только по улице не идите, не надо! К бабе Мане он тоже приходил и тоже спрашивал, как проехать к Светлогорскому шоссе.

— От курвы! — в сердцах воскликнула баба Нина и положила трубку.

К вечеру в Горновке, наверное, не осталось ни одного дома, в котором бы не побывали эти типы. У всех они спрашивали об одном и том же, но самое поразительное заключалось в том, что никто в деревне так и не смог объяснить, как же на самом деле проехать до трассы. Так уж вышло, что трасса эта деревенским