Замуж по ошибке, или Безлимитные неприятности - Татьяна Михаль

— Неужели... герцог?

— Позвольте узнать, кто же стал супругом столь известной личности — Элизабет Ловли? Утолите наше любопытство, уважаемый.

Ну всё, сейчас правда обрушится на неокрепшие и избалованные умы аристократов. Выдержит ли их психика? Тут же представила заголовок завтрашних газет: «На свадьбе графини Элизабет Ловли все её гости пали замертво по причине некой страшной тайны... Давайте помолимся об их хрупких душах...»

* * *

— Леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли —

— Я готов удовлетворить любопытство всех собравшихся‚ — заговорил Джон

абсолютно спокойно и с достоинством истинного аристократа, коим он и являлся. — Но предупрежу — сведения обо мне вызовут у вас смешанные чувства И эмоции.

Супруг повернулся ко мне, мягко улыбнулся и нежно поцеловал мою руку с кольцом на пальце, отчего мне стало как-то тепло и приятно внутри. Вроде невинный жест, но, сколько в нём многогранности!

Потом Джон снова взглянул на притихших гостей, и продолжил:

— Вчера леди Элизабет Ловли совершила воистину большой поступок, за который я буду находиться у неё в долгу до конца своих дней.

Хм. А мне с утра заявил, что мы в расчёте. Я спасла его — он спас меня. Мы спасли друг друга, и я не забуду этого... Да, верно. Есть поступки, за которые будешь благодарен вечно.

— Элизабет вместе с друзьями освободили от смертной казни ложно обвинённого аристократа — того, кто носил высокий титул, владел магической силой и влиял на судьбы людей. Позвольте представиться... В прошлой жизни — герцог Джон Морган, маг и приближённый к короне человек. Я заявляю, что был ложно обвинён в измене и других преступлениях. Меня лишили титула и заблокировали магию. Я был отправлен на казнь, и для большего унижения мою персону было решено выставить на потеху в клубе смертников, который так любят в вашем королевстве. Как видите, судьба — леди непредсказуемая. Вопреки приговору, я жив. Закон о спасённом смертнике подействовал незамедлительно, и мы сразу поженились. Отныне, я — супруг Элизабет и дал ей своё имя — Морган. Титула и магии я лишён, но это временные явления, поэтому, прошу, не судите строго.

Джон замолчал и снова обвёл присутствующих своим прямым, открытым взглядом зелёных глаз. Люди молча взирали на Джона — кто-то открыл в изумлении рот; у кого-то задёргался глаз; а были и те, кто выкрикнул:

— Нет, ну разве Элизабет не молодчина!

Я просияла натянутой улыбкой и благодарно кивнула своим коллегам. Это мои сослуживцы радовались, ведь они уже видели заглавную статью журнала и газеты — подсчитывали и смаковали свои будущие гонорары. Новость-то — огонь. Ещё никто не написал, чтобы аристократы столь высокого ранга отправлялись на шоу смертников и уж тем более, чтобы молодая леди спасла несчастного и взяла на себя столь большую ответственность. Они ведь не знают, что я была под действием дурмана. Отравитель, можно сказать, своим поступком, спас Джона Моргана. Узнаю, кто это был, расцелую, а потом попрошу Джона выбить ему зубы и сломать все пальцы. Вот так.

В общем, от истории Джона женщины умиляться и рыдать будут, а между собой обязательно обсудят сплетню и скажут, какая же я дура, но при этом счастливая — такого красавчика отхватила. Мужчины тоже, кто-то станет осуждать и фыркать, а будут и те, кто подумает — повезло же парню. Действительно, повезло. Жаль, леди Милтон нет — она сказала бы, что не удивлена моему столь низкому падению и что я нашла действительно свой уровень — вышла замуж за смертника. Ха! Вот будет веселье, когда Джон и правда вернёт свой титул и я стану герцогиней. Что ж, ради того, чтобы увидеть кисло-изумлённые лица злопыхателей, язвителей, прочих гадов и, конечно же, лицо леди Милтон, я так и быть, выделю Джон усредства для его операции — очищения имени от грязи и прочих действий. А пока в реальности я не была герцогиней и в данный момент увидела, как леди Офелия Кленсис насмешливо накручивает блестящий локон на свой длинный тонкий палец и о чём-то гадком думает. В её взгляде читалось злое предвкушение и радость. Ага, эта паразитка решила, что раз Джон без титула, то он как миленький побежит за ней и осчастливит, выполнив любые её прихоти?

— Нет, — произнесла одними губами, глядя в глаза этой стерве.

Она усмехнулась, развернулась на каблуках, и плавно покачивая бёдрами, пошла прочь. Может, на выходе на неё с неба какой-нибудь чудесный булыжник упадёт? Аминь.

Большинство гостей в шоковом молчании величественно развернулись и тоже покинули церковь. Одним словом, большинство выглядели потрясёнными, другие очень плохо старались скрыть удовлетворение от полученной информации о Джоне. Но были и те, кто действительно порадовался: Джайс, Эмилия, мои коллеги и парочка друзей Джайса и Эми.

Ближе к выходу гости заговорили, в основном возмущённо:

— Нет, вы слышали? В нашем городе, среди приличных людей теперь будет жить преступник!

— Да как она посмела его спасти?

— Эта кошка драная вечно неприятности находит.

— Вроде из приличной семьи, а какой жуткий поступок! Никогда, слышишь, дорогой, никогда больше не желаю видеть Элизабет в своём доме!

— Предлагаю с ней больше не общаться.

— Да! Пусть знает, что мы не согласны с её выбором и поступком — помается,

пострадает и поймёт, как была неправа. Может, она тогда пригласит палача и сделает то, что должно было случиться с этим преступником?

— Бедная леди Милтон...

— Почему, бедная? Ей радоваться нужно, что судьба отвела от её семьи эту наглую, распутную и беспринципную девку!

К нам подошли мои друзья и коллеги. Джайс протянул мне бокал и сказал:

— Плевать на их мнение, Лиз!

— Тост! — гаркнул редактор. — За великое дело! Уверен, Элизабет, вы спасли прекрасного человека. А что до этих напыщенных аристократишек — правильно сказал молодой человек — наплюй! Они ничего не стоят без своих титулов и денег. Лиши их всего, и они дня не продержатся — подохнут, так как ни черта не умеют, а знают лишь одно, как злословить своими чёрными языками под вуалью лицемерия и фальши. Честность, порядочность, чистосердечие и отсутствие алчности — это разве про них? А ещё аристокра-а-аты!

— Я тоже алчная, — заметила грустно.

— Ты — другое дело, — махнул он рукой. — В общем, я хотел сказать, что они — не аристократы. А вот вы... милорд — благородный господин. Уж