Змей - искуситель для Неприступной - Карина Иноземцева

его красноречие никто не ответил. И дальше сказку никто не слушал. Анабель впервые спокойно спала в объятиях едва знакомого Иного. На неудобном полу, укутанная в одно общее одеяло и уткнувшись носом в его грудь. Ее ничего не тревожило и снился ей прекрасный сад с белыми цветами и серыми статуями невиданных, крылатых животных. Она гуляла среди этого поля и знала, что это единственное место где ее никто не потревожит. Ведь стоит ей подать знак, как рядом окажется Он и закроет от всех проблем огромными крыльями.

Прекрасный, сладкий сон, заполненный тоской по дому и разбивающий холод ее сердца. Маленькие капельки выступили у нее из глаз, но не смогли потревожить госпожу. Хищный взгляд следил за каждым ее вдохом во сне. И сейчас, длинные пальцы смахнули надоедливые слезы.

"Я с тобой",— тихо шепнули его губы.

11

Утро выдалось странным.

Анабель проснулась раньше всех и поняла что находится в кольце рук Рафа. Будь она юнной мисс, то непременно залилась краской, вскрикнула и обвинила охранника в неприличной близости. Но миссис Соундаль давно уже перестала быть нежной, милой и наивной.

Аккуратно, чтобы не разбудить своего ночного гостя, она выбралась из-под теплого одеяла и оказалась в промерзшей и продуваемой всеми ветрами хибарке. Печь давно уже не давала тепла, а прогоревшие дрова представляли собой небольшую горку золы. Грегори сиротливо лежал перед лавкой. Вероятнее всего он упал с нее во сне и даже не заметил этого. Настолько сильно он вчера устал.

Припомнив подробности вчерашнего вечера, девушка решила занять себя работой. Самым эффективным, чтобы привести мысли в порядок, был физический труд. Взяв ведро, стоящее у двери, Анабель направилась прочь из хижины. Утро только прорывалось сквозь низкое и мрачное небо, но видимость была хорошей. Впрочем, в этом городе очень редко были хорошие солнечные деньки. Поэтому к пасмурности дня девушка давно привыкла.

Как оказалось, домик стоял почти на отшибе и был окружон маленькими, наверное, пустыми строениями. Дальше был только лес и дорога. Колодец стоял близко к порогу. Поэтому леди быстро принялась за работу. Она давно отвыкла от нагрузки. В доме отца и мужа все бытовые вопросы решались с помощью магии порабощенных Иных. Камни - накопители поставлялись из мира Тени и здесь стоили целое состояние, а специально обученных Иных использовали как "зарядку". Чаще всего делали "центральную систему поддержания жизнедеятельности". Один большой накопитель располагали в самом видном и безопасном месте - на потолке. Через него магия направлялась в небольшие расходники, которые и давали воду, свет, тепло. Такой принцип работы был и в родовом имении Соундаль, поэтому сейчас там жить невозможно. Ведь даже туалета или колодца на улице не было.

Принеся воды и набрав дров, женщина принялась разжигать огонь. Но она не имела в этом большого навыка. Спички быстро гасли, а толстые бревна все не хотели полыхать.

Присев возле нее, Раф протянул руку, ожидая коробочку.

— Госпожа, не перетруждайтесь. Иначе ваши ручки будут не такими нежными.

Отдав вещицу обычных людей, девушка вгляделась в тонкие черты лица Иного.

— Грегори еще спит, можешь звать меня как пожелаешь. И... спасибо за вчерашнее, — она сжала себя руками то ли от воспоминаний о причиненной мужем боли, то ли от набежавшего ветерка. — Я постараюсь больше не уходить в себя. Наверное, тебе трудно было найти это место?

Мужчина улыбнулся и отвел глаза, ведь в них появилось ласковое и теплое пламя.

— Нет. Я здесь сам жил какое-то время. Не хотел привлекать к себе внимание пока искал дочь. А про свою беззащитность забудь, рядом со мной самая сильная женщина, которая может быть в мире Тени.

Его слова рассмешили приунывшую госпожу и яркий, звонкий смех заполнил тихий домик на отшибе. Теплое пламя разгорелось не замечая ни влажности дров, ни отсутствие огня, ни ярко - фиолетового пламени в глубине мужских глаз. Иной, услышав смех девушки сам вспыхнул где-то в глубине души и ощутил небывалое тепло от ее близости. И ничего ему более не надо: тишина, ее присутствие и свет ее души.

— Сильная не сильная, а куда мы теперь идем? — внезапно в утреннюю идилию ворвался чужак. Его голос прервал задорный смех и заставил огонь погаснуть. Иному пришлось браться за спички и изображать бурную деятельность.

— В город Эн, — госпожа встала во весь свой рост и поправила пыльное серенькое платье. Ее волосы выбились из строгого пучка и теперь топоршились в разные стороны. — Там я смогу предьявить свои права на счет и обеспечу нас жильем и новой одеждой.

— Было бы хорошо, — начал разминаться оборотень. Он коварно и очень эффекто потягивался, показывая свое притягательное мужское тело, но внимание госпожи остановился на чайнике. — Теплая постель и ванна - еще замечательнее, — пробухтел Грегори и напоролся на колючий неприятный взгляд Иного. — И как мы туда попадем?

— Ты ее плохо слушал? — вызывающе отозвался Раф. — На почтовой карете, идиот.

Кот фыркнул от такого обращения и ощутил как его волосы встают, предвещая драку.

— Не думаю что нас вообще к людям нормальным подпустят, — не ощущая нарастающего напряжения, миссис Соундаль разглядывала свое лицо в отблеске воды.

Ее платье хоть и было из качественное ткани, но из-за неправильного хранения и грязи теперь выглядело как тряпка. Ее волосы и раньше не отличались выразительностью, а теперь вовсе выглядели как мочалка. А лицо можно было прятать под вуалью: темные круги под глазами были видны даже лучше, чем зола.

— Госпожа, вы всегда прекрасны, — не упустил возможности подлизаться кот.

— Нужно попробовать, — нахмурился Раф. — Иначе нам пешком до Эн месяц идти придется.

Но как и думала Анабель, в почтовую карету их не пустили. Точнее, попросили подождать так как билеты раскуплены и найти хотя бы одно свободное место затруднительно. А потом продавцы вовсе затребовали огромную сумму за места на козлах и на полу. Конечно же гордая миссис Соундаль не хотела ехать под ногами каких-то деревенщин вместе с собаками. Пойти попросить денег у своих же рабочих, тоже не позволяла гордость. А искать другие места доходов она не умела. Рабы попытались уговорить графиню обратиться в полицейский участок, но девушка отказалась, припоминая свой последний прием там. Подумав, она сама предложила направится в храм. Местные священники боготворили ее, а точнее, ждали ее смерти, ведь все богатства отойдут храму.

Храм оказался произведением искуства,