Звёздный Дождь - Наталия Романова

– И? – бесцеремонно уточнил Антон Павлович, оглядывая меня с головы до ног, откровенно оценивая.

– И сестра моего лучшего друга, а не то, что ты подумал. Пока, – заявил Костик, вызывая у меня плохо контролируемое желание вырвать ему ноги и вставить в рот, чтобы меньше говорил и больше думал.

– Понял, принял, – усмехнулся Игнатьев. – Составьте нам компанию, Пелагея Николаевна, – показал он в сторону всё ещё мигающей полуслепой совой Настюши.

– Спасибо большое, я, действительно, спешу, – излишне резко ответила я.

Не могла Настюша быть спутницей Игнатьева, не человека с хорошим вкусом и финансами.

Незатейливый массмаркет, доступный по всем статьям и меркам, который можно без сожаления выкинуть после пары стирок, во вкусе Костика.

– Куда спешишь, Поль? – подхватив меня под локоток, отвёл в сторону Костик. – Ты знаешь, что Артак Абрамян женат, у него трое детей?

Выходит, видел, как меня провожал сын Вагана Моисовича.

Следил?

– В окно видна парковка и крыльцо, доктор Ватсон, – прочитал мои мысли Костик, показывая на панорамные стёкла ресторана. – Ничего не имею против Абрамяна-старшего, но с сыном держи ухо востро. И доешь свой обед.

– Домой спешу, Соня ждёт.

– Мы договорились, я отвезу домой, завтра.

– Прекрасно доберусь сама, – прошипела я, понимая, что мы привлекаем лишнее внимание.

Два тополя на Плющихе какие-то.

Один высокий кареглазый брюнет, приковывающий к себе внимание женской половины присутствующих.

Вторая – стройная, невысокая блондинка, симпатичная, с хорошей фигурой, удачно подчёркнутой одеждой и макияжем.

Мы бы были отличной парой, если бы не…

Миллион нещадных «не» и ни одного захудалого «да».

Глава 8

Я ошиблась.

Настюша – спутница Антона Павловича. Антона, как он попросил себя называть. Игнатьев строил коттеджные посёлки, жилые комплексы по всему югу, включая Кавказ, Ставропольский и Краснодарский край.

Сейчас приехал с внеплановой проверкой, по случаю встретился с давним приятелем – Константином, и отлично проводил время.

Имя Андреевой Пелагеи Николаевны его заинтересовало, не та ли это Андреева Полина, имя которой прогремело года три назад, когда она появилась на горизонте строительного бизнеса региона?

Он как раз ищет надёжного партнёра. Объёмы, возможно, великоваты, но всё решаемо для человека с интеллектом и завидной деловой хваткой.

Естественно, я не смогла развернуться и убраться восвояси, потеряв такой шикарный заказ.

Любовь любовью, угроза разбитого сердца угрозой, деньги – деньгами.

Самое сложное в обеде оказалось наладить коммуникацию с Настюшей. Было бы невежливо игнорировать спутницу Игнатьева (несмотря на то, что он это делал).

Видимо, чтобы находиться рядом с глупым существом, нужно родиться мужчиной, лишь они способны простить словарный запас Эллочки-людоедки за сиськи.

Не знаю, смогла бы я терпеть тупого мужчину за прекрасный торс, кубики пресса или виртуозное владение членом…

Задумчиво перевела взгляд от Настюшки к Костасу. Нет, определённо нет.

У Костика масса других достоинств, помимо вышеперечисленных, хотя и недостатков хватает.

Если бы он был сказочно глуп, не предприимчив, если бы сидел на пятой точке ровно, не утруждая себя работой, не совершенствовал свои знания, не стремился достичь большего, чем имел, я бы не влюбилась в него.

Уже в юности он был амбициозным, работоспособным, перспективным парнем, иначе в седьмом классе моё сердечко не выбрало бы его.

Назовите меня меркантильной, но это чистая правда.

Будучи натурой деятельной, я вряд ли смогла бы заинтересоваться откровенным инфантилом и дурачком.

Жаль, что Костик не сидел на печи, как Емеля в ожидании волшебной щуки, а строил свою жизнь сам. Иначе я бы давно перешагнула через свою влюблённость, растёрла её, и спокойно жила дальше.

Может быть, встретила бы кого-нибудь типа Игнатьева. Или не Игнатьева. Всё равно кого, главное, не лишённого амбиций и стремлений.

С Антоном мы договорились связаться в ближайшие дни. Он обещал прислать предварительное соглашение и дать мои координаты местному управляющему. В случае, если появятся вопросы или проблемы, проявил готовность лично уделить время.

Удачно съездила в Ставропольский край, просто великолепно. Работы станет больше, придётся подумать о расширении, открыть пару дополнительных офисов. Главное – движение вперёд.

Когда я только взялась за бизнес отца, поняла, что при всей успешности, он стоял на месте. Молодые же стремительно наступали на пятки, норовили выхватить кусок хлеба с икрой изо рта. Нет уж, не у меня!

Антон ушёл, обхватив за талию Настюшу.

Я закатила глаза, не в силах сдержаться, и самую чуточку завидуя ушедшим. Отличный тандем, где каждый знает, что ему необходимо от другого.

Полная ясность, никаких иллюзий, никакого самообмана, никаких терзаний, сомнений, разочарований. Сиськи и незатейливое общение в обмен на наличность, как рабочая схема «отношений».

В отличие от моей личной жизни, где шаром покати. Отношений нет, и не предвидится. Не считая шикарного мужика, который остался со мной за столом и, не отрываясь, смотрел на меня, изучая что-то на моём лице, будто тайну мироздания хотел разгадать.

Нет у меня никаких тайн, Костик, нет.

Помимо одной, которой ты недостоин, ибо моя нервная система мне в сто крат дороже твоей самоуверенности, умноженной на самовлюблённость.

– Как прошла встреча с Абрамяном-старшим? – вкрадчиво спросил любитель искать скрытое за завесой моего показного равнодушия.

– Всё хорошо, спасибо, – ответила я, прокручивая тонкую ножку фужера с полусухим белым, от которого отпила меньше глотка, во избежание.

Необходимо контролировать себя, вторую слабость я себе позволять не собиралась ни в коем случае.

– А с Артаком? – уставился на меня Костик, прожигая карим взглядом.

– Тоже хорошо, спасибо. Он немного показал мне город, предлагал свозить в Пятигорск, в Кисловодск. Здесь совсем рядом…

– Пятьдесят и двадцать пять километров. Не вздумай никуда с ним ехать. Он женат, – отчеканил Костик.

Блюститель морали нашёлся, с ума сойти.

– Почему бы тебе не прочитать лекцию о благотворном влиянии моногамии на институт брака Артаку, а не мне? – ехидно спросила я.

– Это разные вещи, – прошипел Костик, таращась на меня, как на несмышлёного ребёнка.

Разные, кто бы сомневался. Особенно в воображении представителей диаспор, как Зервас или Абрамян. Жёны у них обитают в районе кухни, с правом голоса примерно, как у женщин девятнадцатого века в континентальной Европе, мужьям же можно всё по причине наличия тестикул.

Хотя, не стоит наговаривать лишнего, достаточно посмотреть на товарища с русским именем Лукьян из древнего казачьего рода – если верить отцу, – чтобы понять, национальность в этом вопросе совершенно не важна.

Кобелизм – черта сугубо мужская, а не национальная.

– Почему? – вернула я взгляд.

– Потому что я сейчас искренне надеюсь, что причина твоей алкогольной амнезии не Абрамян, иначе я за себя