Звёздный Дождь - Наталия Романова

Иногда Тея жаловалась, что ей не хватает внимания мужа. Говорила, что перестала чувствовать себя женщиной, он не воспринимал эти слова всерьёз.

Что не так?

Он рядом, по мере сил помогает. У них регулярный секс, да, не такой жаркий, как раньше, но всё-таки секс. Гошке не исполнилось года, то зубки, то колики, то кризис сна. Самой Тее не до страсти.

Костас, как примерный муж, присылал цветы, подумаешь, букеты выбирала секретарша, главное, что не успевал завянуть один, второй на пороге.

Изредка, но всё-таки им удавалось выбираться куда-то вдвоём. Ресторанчики, выезды на базу отдыха – да, не Европа, но лучше, чем ничего.

Костас был бы рад чаще проводить время с семьёй, Теей, но выгодный контракт, второй, третий не позволяли, тогда он был уверен, что всё во благо семьи. Он же не для себя старался, не своё эго чесал, а для семьи, сыновей, для дочки, которую искренне хотел.

Подрастёт немного Гошка, пойдут за третьим, обязательно девочкой.

Очень ему доченьку хотелось, чтобы куклы по всему дому, платья, чтобы папина принцесса.

Вся эта идиллия в воображении Костаса разбилась о банальный интернет-роман жены.

Он был на миллион процентов убеждён, что дальше переписки – не безобидной на самом деле, – дело не зашло, и вряд ли бы случилось что-то серьёзное, но его не на шутку закусило.

Пока он вкалывал, света белого не видел. Оплачивал нянь, клининг, цветы эти сраные, без которых жена, видите ли, не чувствовала себя женщиной, она флиртовала с каким-то хером.

Парочка интимных фото, не обнажённых, но достаточно откровенных, чтобы заставить его взорваться, добили Костаса.

Какого хрена, спрашивается, его собственная жена отправляет кому-то фотографии сисек в бюстгальтере, за который он платил? И не малые деньги, к слову.

Потому что он в принципе Тее не отказывал, даже когда понимал, что слишком дорого, неоправданно, на заре семейной жизни, будучи щеглом на строительном рынке, он никогда не экономил на жене.

Никогда!

Костас отлично понимал, это какая-то жалкая слабость, бабья дурь, помутнение рассудка от декретного отпуска.

Тея – слишком активная натура, слишком амбициозная, деятельная, чтобы погрязнуть в детях, домашнем быте с головой.

Слова: «Я не чувствую себя женщиной» для неё не пустой звук. Она честно предупреждала, просила, откровенно требовала внимания.

Он же напрочь игнорировал потребности жены, решив, что несколько букетов и регулярный секс – гарантия мира и согласия, хотя бы на время, пока он не выгребет с новыми контрактами.

Его закусило, понесло, вовремя остановиться не сумел. Собственно, в какой-то момент понял, что не хочет останавливаться.

Развода хочет, крови.

В воображении всё было просто: разводятся, Тея возвращается под крыло родителей, он приезжает к детям, полноценно общается, уделяет необходимое внимание, наблюдает, как заламывает руки во всём виноватая бывшая жена.

В реальности Тея осталась в Нарьян-Маре, наотрез отказалась ехать к отцу с матерью, которые стараниями Костаса, узнали причину развода.

Для тестя с тёщей это стало настоящим ударом. Их умница, благовоспитанная девочка, взращенная со всей строгостью, в лучших традициях греческого народа, завела богомерзкую интрижку, вместо того чтобы поддерживать мужа, быть ему опорой, верной подругой, матерью совместных детей.

Возмутительно!

Он обосновался в Краснодарском крае, решив, что больше его с заполярьем ничего не связывает, а Тея рано или поздно одумается, вернётся в Московскую область или выберет их благодатный регион, чтобы растить сыновей рядом с родней, которая всегда поможет.

Тея не одумалась, сейчас ясно, что не одумается. Она строила карьеру, растила детей, занималась их воспитанием, и выпрашивать внимания у мужчины больше не собиралась…

Общения с Костасом свела к минимуму, отдавая дань его отцовским чувствам. Не препятствовала его приездам, но и радости не выказывала, когда же Гошка достаточно подрос, чтобы совершать перелёты, дала понять, что видеть бывшего мужа не желает категорически.

Для решения всех вопросов есть телефон, личное общение её категорически не интересует.

Сейчас бы у Костаса хватило благоразумия не доводить ситуацию до абсурда, не разыгрывать из себя пришибленного Отелло.

Несомненно, скандал бы случился. Он бы потребовал в категорической форме прекратить всякое общение с тем мужиком. Скорей всего какое-то время был бы зол, рвал и метал, но всё-таки постарался сохранить семью, потому что Шекспировские разборки в итоге коснулись самых слабых и беззащитных, того, кого он обязан был защищать – детей.

Smoky Mo (Смоки Мо) & Guf (Гуф) Lyrics «Станция» признан Минюстом России иностранным агентом.

Глава 10

Последний раз Костас видел сыновей после нового года. Специально ездил в Подмосковье, взял у бывших тестя с тёщей мальчишек и провёл с ними три замечательных дня в Москве.

Они гуляли, развлекались, ездили на каток ВДНХ, Новогоднюю ГУМ-Ярмарку, в зоопарк, поднимались на смотровую площадку Москва-Сити.

За почти пять месяцев, до встречи в мае, оба заметно вытянулись.

Саша всё больше приобретал черты подростка. Становился нескладным, высоким, путался в собственных конечностях, голос начал ломаться, по сути же ещё оставался ребёнком. Ох уж это раннее взросление, когда мозг не успевает за гормональными скачками.

Гошка – малыш совсем. С огромными, карими глазёнками, пухлыми щёчками, правда, бледными. Он чаще болел, чем старший брат в его возрасте, хуже переносил нагрузки, в дневном сне нуждался по сей день.

Мать Костаса не уставала повторять, что Гошеньке не подходит климат, в котором осела бестолковая невестка, бесконечно упрекала в происходящем нерадивого сына. Неужели он не может найти слов, чтобы убедить Тею вернуться к родителям, поближе к нормальной погоде?

На Кубань пусть переезжает, что они, дом всем миром не купят.

Арктика… Арктика! Нашли, где растить детей!

Костас виноват, не сиделось ему в Краснодарском крае, помчался за семь вёрст киселя хлебать.

Да, заработал, да, на госзаказах поднялся, а дети теперь света белого не видят!

Гошка нёсся навстречу Костасу со всех ног. С размаху запрыгнул, уверенный, что папа поймает, не уронит, вцепился в шею, засопел обиженно.

Ничего, ничего, может быть, когда-нибудь сын поймёт горячность отца. Простит, что пришлось расти без него. Может быть.

Саша шёл сзади, неся помимо своего, рюкзак Гошки, детской расцветки.

– Здорово, парень, – протянул Костас руку сыну, здороваясь по-мужски.

Чуть позже, не на глазах спешащих людей, глазеющих по сторонам и на них, обнимет, потреплет, пока всё должно быть серьёзно. Десять лет, по мнению пацана, возраст солидный.

Ожидаемо у машины возникла молчаливая перебранка.

Саша недовольно окинул взглядом бустер на заднем сидении, возмущённо закрепил ремни безопасности, всем видом показывая недовольство ситуацией.