Ешь, пей, спи - Ким Ынсук

Исук изумленно посмотрела на Бомин. Та пришла в такое возбуждение, что хлопала в ладоши и визжала, как дельфин. Оказывается, ей такое нравилось… Но не она ли говорила, что Канок слишком беспорядочна? Что нельзя ей доверять в вопросах, касающихся парней? Исук окончательно запуталась, но ей не хотелось портить атмосферу.

С одной стороны, Исук хотелось поскорее прийти домой и спрятаться в пещере из одеял. Но с другой, она хотела напиться так сильно, чтобы забыть обо всем случившемся. Это все равно что прийти в ресторан, где подают чампон и чачжанмён[19], а затем, страдая муками выбора, взять оба блюда, но так и не насладиться ни одним, ни вторым в полной мере!

Но ведь не могла же Исук бросить своих друзей, когда они первыми прибежали к ней на помощь. Пусть они и не понимают ничего в мужчинах, существует дружеская преданность!

– Окей! Давайте оторвемся! – радостно прокричала она.

Хёнхо включил в машине музыку, чтобы оживить обстановку. Салон буквально сотрясался от веселых возгласов и смеха подруг.

Раз уж не удалось охмурить Сончжэ, сегодня Исук захомутает кого-нибудь другого и проведет с ним жаркую ночь, ведь Канок это как-то удается! Но где-то в глубине души она понимала, что это желание – всего лишь притворство. Она все еще не могла оглянуться назад, потому что боялась увидеть такси, в котором ехали Сончжэ и Инён.

Глава 3

Осколки памяти

Исук парила в небе, размахивая руками.

Вместе с ней вместо облаков летали овощные блинчики с разнообразными начинками. А еще откуда-то загадочно лилось макколи[20]. Тело Исук казалось легче самого воздуха, хотя вместе с этим она ощущала себя так, будто ее избили до полусмерти. Не самые приятные чувства.

«Где же я? Я вообще жива?»

Она пыталась проснуться, но снова словно проваливалась в глубокий сон.

– Где ты шлялась всю ночь? От тебя несет алкоголем, пила всю ночь, да? – раздался голос матери.

Неожиданно осознав, что госпожа О слишком уж зла, Исук решила, что пора вставать.

– А… Моя голова… – Исук почувствовала, что ее голова готова лопнуть, как воздушный шар, от сильнейшего похмелья. Исук едва смогла перевернуться с боку на бок. – Мам… Мне кажется, что я умираю… Серьезно, я вот-вот умру!

Смешно, но Исук говорила правду. Она даже дышала с трудом и чувствовала себя Дракулой, томящемся в гробу. Исук аккуратно сложила руки на груди и вся задрожала. Мать заметила ее босые грязные ноги и в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Мамочки, я правда больше не смогу так жить. Что мне с тобой делать? Что же делать? – Ее мама взывала к собственной матери.

Исук, не выдержав, засмеялась. Она не собиралась этого делать, но вся ситуация вдруг показалась ей дико смешной. Несмотря на сильное похмелье и то, что она только что выла о том, что готова умереть, Исук расхохоталась.

– Боже, ты что, смеешься надо мной? У тебя вообще есть совесть? – с этими словами мать ударила Исук раз, а потом еще раз. А потом еще много раз.

– Прекрати, я правда готова умереть прямо сию же секунду, – кричала Исук, натягивая на себя одеяло.

– Да ты, никак, с ума сошла?

Внезапно Исук почувствовала сырость… Она принюхалась, учуяла какой-то затхлый, неприятный запах. Исук слегка приоткрыла глаза, хотя изо всех сил старалась этого не делать. И увидела то, чего видеть ей не хотелось… Все те блинчики и макколи, что летали рядом с ней во сне, превратились в лепешки… Точнее сказать, в лужицы ее же рвоты. Она засыхала, растекаясь по одеялу.

– И я родила такое чучело! Выкармливала тебя! Господи! – Ну вот, и его наконец вспомнила. Того самого великого из Библии.

Когда мама чему-то удивлялась, она всегда вспоминала бабушку. Ну а от ужаса на ум ей приходил один только Господь. Почему же тогда мама ходит в церковь каждую неделю, а на кладбище к бабушке всего раз в год? Ну, не так уж это и важно!

Так или иначе, мать все продолжала причитать, что так жить нельзя… Под эти причитания она и захлопнула за собой дверь, выходя из комнаты. Лишь теперь Исук смогла свободно выдохнуть и как следует осмотреться по сторонам.

Чувствовала себя она неважно – все тело ломило, мышцы болели… Что же, черт возьми, произошло с ней прошлой ночью?

– Вчера? – Канок громко засмеялась в трубку. – Да ничего такого. Просто ты напилась вдрызг!

Но если бы Исук просто напилась, у нее бы не отшибло напрочь память.

Бомин ответила на звонок еще менее живым голосом, чем был у самой Исук. Вот оно, похмелье!

– Ты что, правда ничего не помнишь? Вау, Ким Исук… Я как будто бы заново тебя узнаю! Вау… – Она все продолжала бормотать одно и то же, а потом просто отключилась.

Да что, что же произошло вчера?! Почему никто не может объяснить? Исук схватилась обеими руками за голову в какой-то необъяснимой тревоге.

Постепенно все вернулось на круги своя, разумеется, за исключением воспоминаний о той бурной ночи. Разбитое сердце Исук болело, но она, как и прежде, проживала дни и ночи. Из-за выпитого алкоголя ей удалось скинуть целый килограмм! Но эффект йо-йо вернул ей сразу два.

Наткнувшись на Сончжэ в офисе, Исук не стала делать вид, что они незнакомы. Она вела себя приветливо, только улыбалась гораздо реже. Исук вернулась к прежней себе и всячески старалась забыть о своей безответной любви. Однако, как ни странно, чем больше она пыталась не думать об этом, тем больнее ей становилось.

– Ведущая должна подняться вместе с владельцем ресторана на вершину горы и вернуться только после того, как они попробуют воду из источников? – Инён дрожащими руками держала сценарий, читая его вслух, а затем резко посмотрела на Исук. – Ты вообще в своем уме?

– Абсолютно.

Исук мстила Инён и Сончжэ, пользуясь доступными ей способами. Она прописывала в сценарии выкапывание лекарственных трав в горах, ныряние в море и прочую ерунду. Но если подумать… Это ведь так здорово, какая прекрасная возможность попробовать что-то новое благодаря передаче!

Когда Исук оказалась в плену своих дырявых брюк, она так сильно расстроилась, а что сделали эти двое? Сели в такси и укатили в закат!

«Разве это так сложно? Если уж вы способны поехать в мотель, то и подняться вместе в горы не составит никакого труда!»

Исук считала, что таким образом делает им одолжение, ведь