Фрейлина Её Величества - Дия Семина

Не могу разобрать, что он прошептал, но имя преступника вдруг вспыхнуло в моём сознании – Руперт.

Уже что-то.

Видимо, Руперту кто-то сделал неприятный выговор и прошёлся по самооценке, как только «сеанс магической связи» завершился, мой тюремщик долго посмотрел на меня и вдруг улыбнулся.

— Смотри-ка, тебя разыскивает очень тёмный маг. Это не самое приятное известие. Ты понимаешь, о чём я?

— Нет!

— Ты понадобилась какому-то тёмному, очень тёмному из России. Удивлён, что у вас такие есть. Это неприятно! Нам придётся сменить тактику, хотел здесь отсидеться пару дней, забрать документы и прыгнуть дальше. А теперь, увы, нам придётся перемещаться, как это делают обычные люди. Паровоз и карета. Вместо нескольких секунд – неделя, а то и две в пути.

— За это время о моей пропаже объявят во всех газетах. Первый же пост таможни и тебя арестуют. Так что я согласна.

— Меня невозможно арестовать, и ты понимаешь почему. Второе, моя угроза в силе навсегда, либо ты, либо твой брат. Третье, ты всё ещё веришь, в то, что можешь прыгнуть? Надеешься прыгнуть сразу к брату и защитить его. Чтобы ты понимала, как работают мои магические запреты, я устрою тебе урок.

— А можно обойтись без уроков? Надоело!

Он криво ухмыльнулся и чувствую ненависть в нём. Она лютая, словно я отобрала у него нечто ценное, а он мне за это мстит. Вот только не вижу причину, его прошлое скрыто тьмой.

Словно не заметил моего сарказма и продолжил ставить условия выживания:

— У нас в отеле три комнаты. Твоя спальня, далее гостиная. Потом моя спальня. Оставлю еду в центре на столе, а у тебя заберу даже воду. Захочешь есть, пройдёшь сквозь стену. Только я в этом не уверен. Но зато вопросов более не останется, и постарайся не шуметь, здесь мало постояльцев, и я уже оповестил, что ты моя любимая сумасшедшая сестра. Везу тебя в психбольницу в Цюрих. Так что тихо, чтобы не пришлось надеть на тебя смирительную рубашку и рот заткнуть кляпом. Именно так, кстати, мы и пройдём все границы!

— Ты не посмеешь!

— Уже посмел! — больно щёлкнул мне по лбу и вышел. Ожидаемо, что дверь запер на ключ.

Несколько минут пришлось приходить в себя, от его ужасной ауры тошнит. Как он сам себя терпит?

Потому такой мерзкий, что самому от себя противно?

С трудом выбралась из ящика, слабость ужасная, сколько я провела в этом гробу? Ответ не заставил себя ждать. На типичном столике красивый письменный набор и календарь, а на стене часы.

С момента похищения прошло всего-то часа четыре. Вот это скорость, хотя чему тут удивляться, я сама порой жила в таких временных рамках, порой сбегала ночью из дома на море или в горы, надеясь, что мои родители этого не замечают. Кроме песка с волос на подушке, да несколько красивых ракушек никаких других следов преступлений и не было.

— Тошнота и слабость – это последствия отравления, гад противный! — вздыхаю, глядя на себя в зеркало, и невольно ругнулась, заметив красный след от его жестокой руки на щеке. И губа изнутри кровоточит.

Еды в комнате нет.

Но стакан с остатками воды остался.

Хотя бы воду выпить, а потом попробовать снять с себя магические печати и прыгнуть.

Проверила, кулона на шее — нет. Значит, у мамы нет со мной связи.

Решила позже обдумать план магической связи с родными, пока нужно испробовать свои силы.

Села на кровать, попыталась представить, что вокруг меня есть магическая капсула, тонкая, еле заметная. Но именно на ней висят заклятия, и если немного постараться, то выпрыгнуть можно из-под запретов, оставляя их над собой. Да, я к ним привязана, но на некоторое время…

Представила, собрала силы, попыталась переместиться и ничего.

Тёмная печать, как гвоздь пронзает моё плечо сзади. И с каждой попыткой боль от «запрета» всё сильнее. Снять такую гадость с меня может только сам Руперт, или кто-то очень мощный, как Ульяна Павловна, но лично и через внушительную отчитку.

Спасительная иллюзия свободы, что согревала меня последние годы, растаяла как туман. Наступил момент прозрения.

Заваливаюсь на кровать, зажимаю в руке машинку брата и делаю невероятное усилие, чтобы не взвыть от страха, боли и несправедливости.

Впервые со мной произошло нечто такое, что смогло напугать до приступа панической атаки. Модная болезнь того мира, где мне было так хорошо…

Сколько временя я пролежала в кровати, уже и неважно. За окном померк свет, туча или вечер, мне всё равно.

Я – птица, которой подрезали крылья.

Руперт празднует победу, он не пришёл и оставил меня без еды и питьевой воды. Но вода есть в кране, поздно вечером с трудом поднялась с постели и умылась, привела себя в чувства.

Слишком много сил потрачено, а это нехорошо.

«Думать! Нужно думать! Решение есть, я просто раскисла, как размазня, этого и добивался похититель».

Почему-то концентрация фокуса внимания только на Ульяне Павловне, мне вдруг показалось, что в её мягком, ласковом голосе, в каждом её слове был скрыт тайный смысл. Она незатейливо и без нравоучений обучала нас с Тёмой.

— Если я не могу прыгать в теле, то вполне могу выйти, как фантом и осмотреться.

Шепчу, словно кто-то есть рядом, снова заваливаюсь на кровать, расслабляю тело, чтобы не испытывать потом покалывающую боль. Закрываю глаза и без всяких заклинаний настраиваюсь на свой фантом. Процесс очень напоминает засыпание, но нужно умудриться остаться в сознании. Я такое практиковала, проблема может возникнуть только из-за «гвоздя» в моём плече.

Проваливаюсь в сон, и тут же просыпаюсь, потому что стою в этой комнате и смотрю на своё обездвиженное тело, лежащие с открытыми глазами.

«Получилось!»

Но бурную радость проявлять нельзя.

Прохожу сквозь стену и вот она столовая, на круглом столике, действительно стоит остывший обед, быстрее пролетаю мимо, а то если тело захочет есть, то утянет меня к себе.

Вот и спальня Руперта, замираю, боясь, что он меня заметит. Но его нет.

— Сейчас проверим, что ты скрываешь.

Осматриваю бумаги, оставленные на столе. Два именных билета на поезд, и судя по качеству печати, вагон у нас премиум-класса.

Баронесса Вероника Матвеевна Керн, подданная Пруссии.

Барон Руперт фон Ведель, подданный Пруссии.

Место назначения Цюрих, Швейцария. Отправление, судя по датам, завтра утром.

Похоже, что Руперт фон Ведель неплохо подготовился