Мой генерал - Наталья Данилова

Его сильные и уверенные губы накрыли мои, и смущение покинуло меня. Улетело вместе со всеми мыслями. Мой самый первый поцелуй оказался ошеломительным. Сайнар целовал плавно, уверенно, я совсем не понимала, что нужно делать и поэтому повторяла за ним, просто постаралась уловить ритм.

Поцелуй прервался, губы Сайнара принялись выцеловывать шею. Его рука сползла ниже талии, сжала и переместилась на рёбра, продолжая подниматься и исследовать моё тело. Я совсем не понимала, что со мной творилось. Сладкий трепет? Томление?

Все сомнения отступали перед неведомой силой, что толкала меня навстречу новому непознанному миру.

Снова поцелуй. Жаркий, нетерпеливый.

Сайнар немного отстранился, и я посмотрела на него, пытаясь выровнять дыхание. Ощущение прикосновения его губ никуда не исчезло.

Каким-то чудом я смогла понять, что это последний шанс, остановка перед распутьем. Куда двигаться? Что выбрать? Неизвестность? Ненавистного короля? Или его, горячего и близкого?..

Кажется, моя остановка была лишней. Ответы уже давно сложились сами собой. Неизвестно, что будет дальше, но то, что происходило сейчас, казалось самым правильным… И таким — нужным… Если бы в это мгновение он развернулся и ушёл, я бы упала без чувств, потому что невозможно жить, когда вырывают часть тебя.

Да, после его сладких поцелуев он будто бы стал моей частью, и я нуждалась в нём. Каждый миг. Каждый вздох.

Он обхватил моё лицо ладонями, приблизился. Его неспокойное дыхание в такт моему. Возможно, он тоже сейчас на распутье. Может быть и его одолевали похожие мысли?

Я не отстранялась. Чувствовала, что таю от каждого прикосновения.

Он легко поднял меня на руки и отнёс на кровать. На мою кровать — почему-то это показалось мне важным.

Он не торопил… Дал время, чтобы исследовать друг друга. Был нежным и внимательным. Иногда мне казалось, что лёгкий страх побеждает, я волновалась и даже чувствовала себя потерянной, но он, каждым нежным движением, просил довериться, и я позволила себе расслабиться и стать другой…

Просыпаться рядом с любимым мужчиной оказалось странно. Он не спал. Увидел меня и потянулся за поцелуем. Воспоминания о прошедшей ночи всплыли в памяти, я смутилась, пискнула и спряталась под одеялом.

Но моё укрытие было ненадёжным, Сайнар быстро меня нашёл…

Мой генерал Сайнар Табай стал для меня всем: дыханием, смыслом жизни, счастьем, что переполняло сердце…

И вроде бы раны давно затянулись, и вроде бы состояние Сайнара не вызывало опасений, а ехать никто никуда не спешил. Я не хотела встречаться с королём. Лучше изгнание, чем его мерзкие желания. Кроме того мне было страшно. Что ждёт нас там? А если король решит женить его?

Здесь, в глуши, он полностью мой. Даже получалось радовать его вкусными завтраками, хотя раньше я и не думала, что когда-нибудь в жизни мне придётся так много и так часто готовить.

Посмотрела на любимого, который с аппетитом уплетал оладьи со сметаной.

— Расскажи, где научилась так готовить? — Сайнар облизал пальцы, чем вызвал мой довольный смешок. Оказывается, кормить дорогого сердцу человека это так приятно.

— М-м, так получилось. Маму почти не помню, для отца я поздний ребёнок. Да, он нанял мне хороших учителей, и сам иногда занимался. Но… Смерть моего брата стала для него слишком сильным потрясением. Иногда он срывался на меня, даже прогонял. Когда за мной закрывалась дверь, я слышала, как бьётся стекло или какая-нибудь очень драгоценная ваза.

— Ты не любишь его?

— Конечно, люблю, — я поставила перед Сайнаром кружку с молоком и села напротив. — Его можно понять, и мне очень жаль, что так вышло с братом, и с мамой. Но, к сожалению, прошлое не изменить.

Сайнар покивал задумчиво и как-то отстранённо, будто что-то вспомнил.

— Ладно, давай не будем о грустном, — он схватил новый оладушек и улыбнулся. — Готовить-то как научилась?

— А, да, — так странно, что воспоминания могут быть одновременно и счастливыми и грустными. — Где ещё проводить время девочке, как не на кухне? Конечно, я сбегала туда, где главная пышка дворца, повариха Аржана, учила меня кухонным премудростям, а заодно грозилась откормить до нормальных размеров. Всё говорила, что я хожу, гремлю костями, и её долг — сделать из меня такую же статную женщину, как и она.

— Хорошо, — Сайнар чуть не поперхнулся, — что у неё ничего не получилось.

— Ах ты! — я сжала губы и сузила глаза в притворном гневе.

— Всё! Сдаюсь, сдаюсь! — он беззаботно засмеялся. — Если ты станешь слишком статной, мне придётся много тренироваться, чтобы я смог поднять тебя.

— Даже так? — удивилась я. — И долго ли ты собираешься поднимать меня?

— Всегда, — тарелка с оладьями и кружка были тут же отодвинуты в сторону, а сам Сайнар подался вперёд. — Ты станешь моей женой?

Я посмотрела на его упрямо сжатые губы, он напряжённо ждал ответа.

Неужели он думал, что после всего, что случилось, мне нужен кто-то другой? Конечно, нет. Хочу ли я стать его женой? О, небо! Я только об этом и мечтала длинными ночами, когда не спалось из-за тревог о будущем.

— Я согласна.

Сайнар кивнул и глубоко вздохнул. Я понимала его. Обычно мужчина радовался, когда делал предложение любимой женщине, и она отвечала заветное «да». У нас — всё неясно. Что скажет король на такое самоуправство? А что если он как-то навредит ему?

— В селении лошадей нет, — Сайнар придвинул к себе кружку с молоком и сделал большой глоток. — Как выбираться, непонятно. Зимой выезжать одному или двоим подобно смерти. Дед сказал, что раз в месяц приезжают торговцы на двух или трёх подводах, привозят продукты, ткани и всякие мелочи. Уедем с ними в ближайший городок, там можно поехать к местному управителю. Осталось только дождаться торговцев. Дед говорит, они как раз перед тем, как мы появились только уехали. Мы здесь почти месяц, значит скоро опять будут, несколько дней подождать.

— Надеюсь, они проедут через снега, — я уже принялась за готовку обеда. Продукты Сайнар покупал у жителей селения. У нас сохранились деньги, но как таковые они не представляли особой ценности. В условиях почти полной изоляции ценились именно продукты, которых просто так достать было невозможно. Поэтому вся надежда только на обоз.

Долгожданный день приезда торговцев близился, и я волновалась. На всякий случай собрала в дорогу всё, что