Валентинка для Валентина - Ольга Придакова

Отмазка была так себе, но парень не стал ничего уточнять:

— Ладно. Но номер своего телефона хоть дашь? — Улыбнулся он.

И тут вмешался в разговор Анатолий Игоревич:

— Конечно, даст, Слава! Вот завтра вместе и сходите, и купите телефон! Видите ли, молодой человек, произошла нелепая случайность и моя дочь временно осталась без девайса. Так бывает. — Он развел руками. — Они имеют свойство неожиданно падать из рук и ломаться, правда, Лина?

Девушка только опять неуверенно пожала плечами, а Слава расцвел ослепительной улыбкой:

— Конечно! Мне будет очень приятно помочь такой красивой девушке.

Вскоре гости стали прощаться и Василина украдкой вздохнула с облегчением. Голова болела ужасно, а от витающих в комнате запахов парфюма гостей и кофе, ее изрядно мутило.

— До завтра? — Взяв девушку за руку и целуя тыльную сторону ладони, попрощался с ней Слава.

Сил говорить не было и вымучив кривую улыбку, Лина лишь кивнула парню. Скорее бы оказаться у себя в комнате и рухнуть на кровать! Но ее еще ждала нудная нотация отца, который хоть и был не слишком огорчен поведением дочери, решил провести профилактическую беседу.

— Василина! Завтра, чтоб без глупостей! Помни, что благополучие твоего голодранца целиком зависит от тебя! Я, надеюсь, что ты умная девочка и не наделаешь ошибок, из-за которых мне придется тебя наказывать! Ты поняла?

— Да, папа.

— Со Славой будь помягче. Сходите потом куда–нибудь. Не отказывайся. И улыбайся, черт тебя подери! — Вскипел он, глядя на бледное лицо дочери и темные круги у нее под глазами. Но видя, что девушке совсем плохо и она вот–вот грохнется в обморок, пожалел, немного успокаиваясь:

— Надо бы свозить тебя в клинику на обследование, Что–то мне не нравится твое состояние… Ладно, иди отдыхай! — Отпустил. И Василина поспешила скрыться с отцовских глаз.

Утро не принесло облегчения. Проспав почти до обеда, благо девушку никто не беспокоил, Вася встала совсем разбитая. С трудом добравшись до ванной комнаты, попыталась умыться и почистить зубы, но тут же бросилась обниматься с фаянсовым другом. Отдав ему весь вчерашний ужин, на трясущихся ногах встала у раковины и глянула на свое отражение. Из зеркала на нее смотрела зеленая девушка с темными провалами вместо глаз и скулами, о которые можно было порезаться.

— Анорексичка! — Горько усмехнулась Василина, ополаскивая рот и умываясь холодной водой. — Если так пойдет и дальше, скоро за швабру буду прятаться. — Пробурчала она себе под нос, вытирая лицо полотенцем.

Лина не понимала, что происходит, почему с каждым днем ей становится только хуже. Головокружение и тошнота стали, практически, постоянными спутниками, из–за чего девушка почти перестала есть.

И вдруг, она замерла, выпрямляясь. Число! Какое сегодня число? Девушка задумалась. В больницу после аварии она попала в середине октября, потом две недели жила с Валей, плюс неделю уже дома. Получается, что сейчас первая декада ноября и у нее задержка уже около полторы недели.

Она беременна? Лина заулыбалась, приложив руку к своему плоскому животику и прислушалась, словно, прямо сейчас, ее нерожденный маленький бэби должен был подать какой–нибудь знак, подтверждая свое существование.

У нее будет от Вали ребенок? С ней останется маленькая копия любимого, которую никто не сможет с ней разлучить? От такой мысли даже тошнота куда–то отступила. Но ощущение счастья тут же сменилось страхом, когда девушка вспомнила угрозу отца отправить ее на обследование. Этого допускать нельзя! Ни при каких обстоятельствах отец не должен узнать о ее беременности!

Мысли заметались в голове, обгоняя друг друга, пока Лина приводила себя в порядок. Нужно притворяться. В первую очередь сделать вид, что она смирилась. И использовать нового знакомого, чтобы иметь возможность выходить из дома. Это не сложно, ведь Славе она понравилась, а Игорь Анатольевич сам разрешил с ним встречаться. Значит, нужно сделать так, чтобы парень чаще появлялся у них дома и забирал Лину на прогулку. А когда она усыпит бдительность отца, можно будет и сбежать.

Василина не теряла надежды связаться с подругой, которая оставалась единственной соломинкой, способной вытащить ее из золотой тюрьмы, коим стал родной дом. Ведь родители совсем не интересовались, куда их дочь отправлялась с ночевкой на выходные, оседлав своего железного друга, на протяжении нескольких лет. А Лина не считала нужным рассказывать о том, что она, как обычная сельская жительница, целыми днями возилась со скотиной в близлежащей деревеньке, помогая по хозяйству старенькой бабушке башкирке и ее внучке, не боясь испачкаться. Это был ее маленький секрет и сейчас он мог стать дорогой к свободе.

От размышлений девушку отвлек стук в дверь.

— Линочка, деточка, там к тебе пришел Слава. — Нина Николаевна заглянула в комнату к дочери.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, мама. — Девушка улыбнулась.

— Бледненькая. И круги под глазами! — Женщина покачала головой.— Давай–ка я тебе помогу! Иначе Слава подумает, что мы тебя морим голодом и держим в заточении! — Она попыталась пошутить, подходя к дочери и разворачивая ее в сторону туалетного столика.

— Сейчас. Немного потерпи и будешь выглядеть конфеткой!

— Мам, не нужно! Замажу тональным кремом и все! Неудобно парня задерживать! — Лина попробовала уклониться от материнских рук, но та слегка надавила девушке на плечи, заставляя опуститься в кресло у зеркала:

— Ничего, подождет! Не такой уж и важный гость! А ты всегда должна выглядеть на все сто! Поэтому, сиди, я быстро.

И, действительно, Нина Николаевна почти профессиональными движениями, нанесла дневной мейкап дочери всего за пятнадцать минут.

— Ну, вот! — Удовлетворенно заметила она, глядя на преобразившееся отражение Лины. — Совсем другое дело! Так, ты одевайся, а я пойду теперь развлекать молодого человека. Не задерживайся, хорошо?

Нина Николаевна ушла, а Василина, вздохнув, пошла в гардеробную. Наряжаться совсем не хотелось и она взяла первый же попавшийся ей на глаза комплект из кашемирового жакета и короткой юбки с запахом, нежного сливочного цвета. Темный топ, плотные телесного цвета колготки, полусапожки на шпильке и темно–желтое пальто из верблюжьей шерсти с коричневым шарфом крупной вязки и