Трудности перевода с драконьего - Марина Ефиминюк

— Сочувствую, — сухо отозвалась я.

— Что мне еще сделать, чтобы с ней помириться и не получить букетом в лицо? — немедленно спросил Ашер.

— Давайте без меня, — искренне попросила я на родолесском и закрыла окно.

Однако сон больше не шел. Я крутилась на кровати, боролась с неудобной ночной сорочкой, пеленавшей ноги, и с каждой минутой раздражалась сильнее. В конечном итоге я полезла за настойкой из боярышника. Флакон оказался печально пуст.

Но чету Риардов надо было запить, а потом заспать, иначе завтра на свадьбе новобрачная предстанет перед гостями в виде бледной немощи. Глоток бренди (лучше пара глотков) нам с нервной системой явно не помешал бы.

Натянув халат, я поплотнее завязала ленты и вышла из покоев. В гостевое крыло, где проживали мы с послом, никого из прибывших на свадьбу гостей не селили, и по дороге в библиотеку мне встретились только стражи. Они проверяли коридоры и дружно поклонились невесте кейрима, похожей на призрак столетней бабушки. Для полного сходства разве что чепчика не хватало. До библиотеки я добралась под их присмотром.

В зале внезапно горел камин. Удивительно, что без поленьев. Пламя плясало само по себе, согревая прохладный воздух. Создатель магической аномалии с бокалом в руке сидел на диване, сложив ногу на ногу. Похоже, Зорну тоже не спалось.

Вообще-то, невесту до ритуала жениху тоже не показывали. Наверное, чтобы не присмотрелся напоследок и не передумал жениться. Владыка, хранитель странных драконьих традиций, неукоснительно следовал этому правилу. В последний раз мы столкнулись в коридоре, когда я бесилась из-за портрета.

— Надо выпить что-то покрепче настойки боярышника, — мрачно призналась я, когда он устремил в меня непроницаемый взгляд. — Заснуть не могу.

— Кофейного ликера по-прежнему нет.

— Я дозрела до презренного бренди.

— Нервничаешь перед свадьбой? — усмехнулся он и, поднявшись с дивана, плеснул в широкий бокал немного янтарного напитка.

— Риарды достали… — пробормотала я на родном языке.

Зорн замер и изогнул брови, видимо, требуя перевода.

— Нервничаю перед свадьбой, — соврала я. — Не верится, что выхожу замуж без шестилетней помолвки. Пусть и не по-настоящему.

Твердой рукой он щедро наполнил стакан до половины и, вернувшись, отдал мне. В крепких напитках я ровным счетом ничего не понимала, но с видом знатока понюхала стакан. Пахло, как и всегда, специфически, а первый глоток обжег.

Некоторое время мы молча прихлебывали бренди.

— Почему я не замужем, мы знаем, но почему ты до сих пор был не женат? — спросила я у владыки.

— Я планировал, — через паузу ответил он. — Думал, что осенью мне подберут невесту. В прошлом году сваха предлагала провести традиционный отбор невест.

— В процессе все передрались, и никто не выиграл? — полюбопытствовала я.

— Не согласился. Слишком многолюдно, — поморщившись, нехотя признался Зорн. — Всегда считал, что жениться надо или с холодным расчетом, или на женщине, которую хочется похитить на людной площади.

— Если подумать, так и вышло, но с нюансами, — развеселилась я. — Как ты позволил Ашеру стать послом?

— Он просил шанс проявить себя, — ответил владыка. — И его точно запомнили.

— Миссия выполнена, — не без иронии согласилась я. — С другой стороны, после того, как я уеду, никто не станет предлагать тебе отбор невест.

Мы переглянулись и чокнулись бокалами, хрусталь звякнул. Очередной глоток бренди дался проще. Я редко себе позволяла, что-то крепче кофейного ликера, и в теле уже появлялась приятная расслабленность. Надеюсь, спать буду как убитая, и меня не сможет разбудить ни один воющий за окном дракон.

И вновь воцарилось молчание. Напиток в стакане заканчивался, разговор тоже иссяк. Рассказывать о себе Зорн не хотел, отвечал неохотно, а обо мне из отчета сыщика.

— Еще бренди? — вдруг предложил он.

Пока владыка наполнял бокалы, я посмотрела рассмотрела на столике возле дивана сложенные книги. Венчал стопочку любовный роман, один из тех, что хранились в дальнем шкафу.

— Читаешь романтические тексты? — полюбопытствовала я.

— Видел, как ты его смотрела, — пояснил Зорн, возвращаясь с бренди. — Не знал, что в моей библиотеке есть книги такого толка.

— Какого толка? — возмутилась я. — Между прочим, любовные романы несут вечное и прекрасное. И в них много глубоких мыслей про отношения!

— Да неужели? — Он уселся на диван со своей стороны и отдал мне напиток.

— Сколько пренебрежения в голосе, кейрим Зорн! — скривилась я.

— Я полистал эту книгу. — С насмешкой дракон поставил стакан на столик, взял книгу и, раскрыв на первой странице, прочитал мягким голосом: — Тамара таяла в объятиях владыки северных драконов…

Он одарил меня многозначительным взглядом.

— Почему ты так оскорбительно смотришь? — возмутилась я. — Книгу надо прочитать до финала, чтобы понять ее суть.

— Если ты скажешь, чему она учит, то признаюсь, что ошибался и прочитаю этот роман от корки до корки.

— Пф! — презрительно цыкнула я и, сделав глоток, скомандовала. — Подержи-ка мое бренди, владыка Зорн!

Мы поменялись. Он забрал мой бокал и отдал книгу. Раскрыв томик на первой попавшейся странице, высокомерно спросила:

— Готов признавать ошибки?

— Легко, — с ухмылкой согласился Зорн.

В середине книги Тамара вновь таяла в объятиях северного дракона и сходила с ума в его сильных руках… Автор подчеркивал, что из головы у героини выветрились абсолютно все мысли. В общем, как-то не вовремя она решила ни о чем не думать.

Я бросила на Зорна быстрый взгляд. Живой и настоящий владыка, должно быть, с руками не менее сильными, чем у книжного, вопросительно изогнул брови. Глаза смеялись. Кашлянув, я предприняла вторую попытку и раскрыла книгу на другой главе.

И снова Тамара таяла. Не здравомыслящая женщина, а какое-то мороженое в креманке, честное слово! Дракон нежно целовал ее обнаженное плечо… Они очередной раз занимались тем самым нетривиальным делом, о котором в приличном обществе не говорили вслух. И тем более вслух не зачитывали отрывки даже на родолесском, языке ругательств и пошлых текстов!

— Как успехи? — издеваясь, уточнил Зорн.

— Нормально, — сухо отозвалась я, забрала у него стакан, сделала глубокий глоток и вернула. — Дадим Тамаре еще один шанс. Она непременно скажет что-то