Соучастники в любви - Луна Лу

Эпилог

Jaymes Young – Infinity

– «…Он думал о ней. Он вспомнил, как он постоянно ее мучил и терзал ее сердце; вспомнил ее бледное, худенькое личико, но его почти и не мучили теперь эти воспоминания: он знал, какою бесконечною любовью искупит он теперь все ее страдания», – читал тонкий женский голос, а аккуратные пальчики скользили по строкам, удерживая пожелтевшие страницы от колышущих их порывов ветра.

Подцепив ноготком закладку в виде скидочного купона на кофе, девушка перевернула лист и стала выискивать в тексте подчеркнутые ею строки.

– Ох, вот, еще один отрывок, последний! – воскликнула она и вновь принялась читать вслух: – «В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее и что настала же, наконец, эта минута…

Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Они оба были бледны и худы; но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого».

С невольной улыбкой Изабель осторожно захлопнула томик с оборванными краями и тисненным на обложке названием «Преступление и наказание» и опустила книгу на клетчатый плед, на котором сидела.

– Я рад, что тебе понравился роман. Боялся, ты меня им убьешь, если решишь, что я заставил тебя зря потерять время, – мягко посмеялся Нейтан, взяв зажатую в зубах и едва не выпавшую тонкую кисть.

Он вновь принялся намешивать нужный оттенок на палитре, в очередной раз мысленно поблагодарив любимую за этюдник, который она подарила на его двадцать девятый день рождения.

– Нисколько не зря! Давно стоило дочитать его. Мне правда понравилось, – призналась она, обводя пальчиком название на потертой обложке. – Он такой… настоящий. Честный.

– Вот и хорошо, – заключил Дивер. – А теперь смотри на меня, Изабель.

Она послушалась и, подняв голову, встретилась с сияющим оливковым взглядом, отчего улыбка Нейтана стала еще шире.

– Не двигайся сейчас, – попросил он.

– Нейт, я не могу сидеть статуей все время, – вздохнула она. – Фрэнки нужно материнское внимание, он еще такой маленький…

Нейтан закатил глаза, но не смог подавить улыбку, появляющуюся при виде любимой, возившейся с малышом.

– И все-таки называть нашего пса в честь супергероя было тупой идеей, – он качнул головой, оставляя на полотне мазок нужного оттенка.

– Во-первых, Фрэнк Касл – не супергерой, а антигерой, и я тебе сотню раз объясняла разницу. А во-вторых, это был единственный персонаж, который тебе понравился.

– Он мне не понравился. – Дивер поморщился и пробурчал: – Просто не такой тупой, как остальные.

Изабель скептически фыркнула, не переставая почесывать за ушком сидящего на ее коленях щенка, пока тот пытался распробовать вкус ее кремового свитера. Северный ветер развевал пшеничные пряди, безнадежно спутывая и заставляя Изабель то и дело убирать их под шапку, но она не сводила глаз с любимого, который сосредоточенно изображал ее на полотне. А тот ловил ее взгляд и пытался передать его глубину.

– Все-таки я был прав. – Нейтан вдруг застыл и, прищурившись, посмотрел в лицо Изабель, а затем перевел взгляд на умиротворенный в бесконечности океан за ее спиной. И улыбнулся, отвечая на ее вопросительное выражение: – Твои глаза красивее, чем океан.

Смущенная улыбка отразилась на зарумянившемся лице, и Изабель наклонилась, чтобы поцеловать щенка, который тянулся к ее лицу.

– Ты ведь знаешь, Нейт, тебе больше не нужно говорить такие вещи, чтобы залезть ко мне в трусы, – мягко посмеялась Изабель, и от ее слов он едва не промахнулся тонкой кистью.

– Знаю. Просто говорю что думаю.

В последние месяцы Нейтан сменил карандаш на кисть и решительно принялся осваивать краски, чем и занимался в свободное от работы время. По выходным изображал океан и природу вокруг, как-то даже пытался набросать Фрэнки на полотне, но малыш рос шустрым, и Дивер бросил эти попытки. Однако чаще в его работах мелькали ее портреты. Многие, правда, оставались не законченными, ведь порой Изабель становилась непоседливее Фрэнки, и тогда влюбленные оказывались обнаженными на ближайшей горизонтальной поверхности, а Дивер заканчивал очередное творение прямо на ней, оставляя следы на светлой коже, что была нежнее хлопка полотна.

– Когда я смогу увидеть потрет? – поинтересовалась Изабель. – Долго еще будешь рисовать?

– Писа́ть, Бель. Акварелью пишут, а не рисуют, – он смерил ее снисходительным взглядом.

Несмотря на то, что Изабель была далека от искусства, она ценила увлечение любимого. Ей нравилось наблюдать за ним в процессе. За тем, как между густыми бровями от сосредоточенности проступает морщинка. Как темные пряди спадают на лоб, но Нейтан настолько увлечен, что не замечает и не спешит их убрать. Как длинные татуированные пальцы, перемазанные в краске, осторожно держат кисть, трепетно касаясь полотна. Как он ругается и бурчит, когда делает неудачный мазок. Как показывает ей готовые работы, покусывая губы от волнения. И как ямочки проявляются на его лице, когда она замечает его успехи.

– Кстати, я все же выпросила рецепт той лазаньи из кафешки семьи Кингов! Оказалось, весь секрет в кабачках. Давай приготовим сегодня? – с энтузиазмом предложила Изабель.

– Кабачки? Это что? – с сомнением глянув на нее, он вернулся к полотну.

– Это как цукини, только вкуснее. И лазанья такая получается сочная…

– Кабачковая лазанья? Что за очередное кулинарное извращение? – мягко усмехнулся Дивер, смешивая на палитре берлинскую лазурь и серую пейну.

– Это только звучит странно, нужно пробовать. Хочу, чтобы ты попробовал! Уверена, тебе понравится!

– Хорошо, – легко согласился Нейтан и ухмыльнулся, закусив губу. – Тогда я тоже хочу предложить кое-какие извращения, которые, уверен, тебе понравятся.

– Эй, не при детях же! – Изабель прикрыла щенку торчащие ушки, устремив горящий взгляд на Дивера, который не мог сдержать смеха.

– Точно. Прости, Фрэнки, но ты еще маленький. Подрастешь – папка все расскажет. – Дивер дотянулся до щенка, чтобы потрепать его по макушке, и тот завилял лохматым хвостиком. – Кажется, он снимет с тебя свитер раньше, чем я.

– Ага, он уже разгрыз половину нашего гардероба и все свои игрушки. Нужно по пути домой купить ему новые. – Изабель улыбнулась, вспомнив, как пару месяцев назад они подобрали на проезжей части бездомного щенка, такого напуганного и исхудавшего. А теперь он резвится вовсю и скрашивает их дни новыми эмоциями.

– Да, пора домой. Продолжим завтра, а то ты уже замерзла, – заключил Нейтан, видя, что сидящая на пледе Изабель все чаще вздрагивает, прячась в теплую куртку.

Дивер принялся собирать вещи и