Личный маг для Наследника. Эхо погибшей цивилизации - Дарья Верескова

— Прототип третий: гетерогенный ионный генератор «Прометей-Пять». Модуль массой около шести с половиной килограммов. Основан на реакциях внутри ультраустойчивой вольфрам-карбидной решётки, возбуждаемой плазменным импульсом. В результате достигается температурный пик свыше тридцати восьми тысяч кельвинов, при котором металл начинает испускать ионизированные частицы, преобразуемые в энергию через нанофазный конденсатор. Причина исключения: невозможность поддержания температуры горения на стабильном временном интервале.

— Вот оно! — как только я услышала про горение и температурный пик, сразу поняла, что для нас он подходит идеально. —Целесте, как его использовать?

— Для активации требуется плазменный импульс высокой температуры. После запуска решётка начнёт испускать ионы, преобразуемые в энергию. Без внешней стабилизации процесс быстро прекращается.

— А что, если мне не нужна стабилизация? Я могу генерировать огонь любой температуры сама — своей магией! — сердце бешено колотилось, когда я поняла, что, возможно, мы нашли ответы на свои вопросы… и даже больше — если, конечно, не сломаем этот генератор.

— Природа аномалии аборигенов, идентифицируемая как «магия», не имеет научно подтверждённого объяснения и не изучена. Я не могу дать рекомендаций по этому поводу.

— Хорошо, берём этот. Если что, попробуем другой генератор, — Талире явно надоело здесь находиться, и она потянулась рукой к «Прометею-Пять», но, прежде чем схватила устройство, я остановила её.

— Подожди.

— Что такое? Мы провели здесь, по-моему, уже несколько часов.

— Почему она помогает нам?

Несмотря на то что я не адресовала вопрос напрямую Целесте, ответила именно она:

— Моя функция — содействие операторам ковчега, ответственным за сохранение и стабилизацию генетической линии NX-TR1b. Я оптимизирована для поддержки решений, направленных на её долгосрочную жизнеспособность.

— Но ведь мы не из этой линии, — теперь и Талира нахмурилась.

— Я провела моделирование множественных сценариев и не выявила критических рисков при условии частичного снижения порогов допуска в автоматизированных терапевтических системах.

Не до конца уверенные в её словах, мы всё же направились в комнату, на которую указала Целесте. Всё здесь утопало в пыли, особенно заметной под ярким освещением — да уж, проблем с генераторами здесь явно не было.

Талира уже работала у небольшого экрана, вводя код, продиктованный Целесте, а я всё никак не могла понять, почему она нас поддерживает. Целесте не была человеком, не стремилась к выгоде, и действовала согласно неким протоколам, программам, директивам. Куда вписывается подобное решение?

— Подожди! — остановила я герцогиню, когда та уже собиралась подтвердить ввод. — Скажи, Целесте, что произойдёт, когда Талира введёт этот код?

— Произойдёт частичное снижение порогов в автоматических терапевтических системах, — тут же откликнулся искусственный интеллект.

— И… всё?

— Нет. В дополнение к снижению пороговых значений моя программа получит доступ к другим ковчегам с кодом NX-TR1b, расположенным в пределах иных звёздных систем и галактических секторов.

Стоило Целесте произнести это услужливым и безэмоциональным тоном, как Талира тут же отшатнулась.

— Ты не могла сказать это сразу?! Так значит, у тебя была причина помогать нам!

— Моя функция — содействие операторам ковчега, ответственным за сохранение и стабилизацию генетической линии NX-TR1b, — вновь повторила Целесте. — В ходе анализа внешних архивов обнаружена планета в одной из периферийных звёздных систем за пределами сектора Лейтен-З, демонстрирующая высокую вероятность сохранения линии NX-TR1b. Сводки наблюдений фиксируют более стабильное развитие по сравнению с траекторией деградации, зафиксированной на Лейтен-З.

***

Возвратившись в Синюю Трясину с двумя генераторами, мы с Талирой старались не обсуждать наше решение, принятое в ковчеге, где находилась Целесте. И потому, что сами до конца не понимали, что именно мы сделали, и потому, что тревожились о последствиях.

Что, если Целесте теперь свободна — и решит захватить мир? Я слышала подобные истории в исследовательском комплексе в Айзенвейле, хотя и не могла представить, как она это осуществит без физического тела.

В любом случае, после ввода кода Целесте исчезла — предварительно оставив нам каждой по рации, заявив, что она может связаться с нами, с какой-то мизерной вероятностью.

Где она теперь находится — я не знала. Возможно, на другой планете.

Есть ли у неё самостоятельность? Способность мыслить независимо? Если Райлен и я считались многими живыми людьми, могла ли и Целесте иметь разум, чувства, эмоции?

Все эти мысли казались мне слишком глубокими и грустными — особенно сейчас, когда работа с генератором почти сразу пошла на лад. Подача огня в «Прометей-Пять» давалась легко: я сдерживала силу, но добилась невероятной температуры горения, и почти сразу услышала торжествующий крик Талиры — батарея начала стремительно наполняться.

А вскоре к нам вернулись и Райлен с герцогом — всё ещё не разговаривающие друг с другом, но, похоже, больше и не находящиеся на грани драки.

— Как ты? Вы смогли найти выход? — Рей тут же бросился ко мне, не скрывая радости в голосе, но не успел подойти вплотную.

— Сначала ты расскажешь мне, что узнал, — решительно остановила его я. От волнения я даже не могла порадоваться его возвращению. Всё чаще думала о том, что нам, возможно, стоит вернуться на Север, а не заниматься этой ерундой.

Или… когда мы восстановим капсулу, хотя бы погрузить в неё Райлена — ведь именно он важен для будущего Айзенвейла, не я.

— Дани… — Рей протянул ко мне руку, сжал плечо, а затем, выдохнув, выдавил: — Ярл Ярвен готовит против меня полноценную кампанию. В Скайхельм прибыли более сорока ярлов — могущественных, влиятельных, и ходят слухи, что они собираются отказаться от вассальной присяги. Если это случится, об объединённом Севере придётся забыть… по крайней мере, на какое-то время.

Только потому, что Райлен отказывается жениться на Бриджид?!

***

Я открыла глаза резко, вскочив, чувствуя, как меня прошибает холодный пот. Сначала всё замирает в темном тумане, но потом из него всё отчётливее начинает проступать мужская фигура.

Солнце подсвечивает Райлена со спины, из-за чего его волосы кажутся светлее. В первое мгновение это всё, что я могу различить, потому что его лицо скрыто в тени, словно он не человек, а некое магическое существо. Обязательно тёплое, доброе, светлое.

Но затем зрение становится яснее, и я вижу его глаза — светящиеся, полные радости, светлые, как самое прозрачное горное озеро Айзенвейла.

— Дани! — Райлен бухнулся на колени рядом с моей кроватью. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — нахмурилась я, осматриваясь по сторонам. Судя по всему,