Академия Икс - Дарья Акти

Прикосновение вызвало каскад чувств, отдаленно напоминавший работу художника, когда тот смешивал краски в одном ведре и выплескивал их на чистый холст. Внутри все затрепетало, словно невидимый огонь разгорался в каждой клеточке тела, наполняя решимостью и уверенностью.

«Или все же не только секс?» — пронеслось в голове.

— Драко…

— Да? — с какой-то осторожностью произнес он, слабо сжимая ее ладонь.

— О чем ты хотел вчера поговорить? — Перед глазами внезапно потемнело, оставляя в зоне видимости розовую дымку. Через мгновение помутнение испарилось, и Гермиона спустила это на игру воображения.

— Когда? — Его губы тронула усмешка. Кажется, он искренне веселился.

— Вечером.

— Вечером? В уборной?

— Драко! — Брови в протесте поползли вниз. — Ты знаешь, о чем я.

— Знаю.

— Ты!.. — Он издевался. Соблазнительно улыбался и с огоньком в глазах следил за ее реакцией. — Черт с тобой! Не хочешь, не говори. Уж больно хотелось, — с сарказмом ответила она и убрала руки к себе на колени.

Драко засмеялся и потянулся к пульту, лежавшему около корзины с шоколадками. Включив новостной канал, где шел репортаж с открытого заседания по делу Тома, он взял одну из шоколадок и протянул ее Гермионе.

— Не хочешь? — Но она даже не посмотрела на него. Куда интереснее было наблюдать за картинкой в телевизоре, где показывали фотографии Тома, наручниками прикованного к судебному столу.

«Если бы не ты и твои властные желания по контролю над людьми…» — начала злиться Гермиона, ощущая легкое головокружение, как на вечеринке.

«То что, м? — отозвалась Феромониха. — Ты бы не пошла в клуб Крауч, не поступила бы в академию, не встретила бы Драко, не испытала бы кучу классных эмоций! Да ты этому ублюдку должна быть благодарна!»

— Нет! — выкрикнула Гермиона, сжимая ладони в кулаки.

— Ладно, не хочешь шоколад, может… роллы? Я позову Элис, и она приго…

— Я не тебе! — быстро протараторила она, вскакивая со стула. — Черт, черт… уходи!

Перед глазами снова потемнело. Но в этот раз розовой дымкой уже не обошлось. Перед ней вырисовывалась ее собственная фигура, обведенная яркой помадой.

Феромониха. Ее вторая личность. Ее слабость. Ее бесконечная головная боль.

— Нет! Нет! — В отсутствии зрения она размахивала руками и, кажется, уронила что-то хрупкое на пол. Скорее всего, это был стакан, из которого она запила таблетки.

Таблетки…

— Что ты мне дал?! — истерично выкрикнула Гермиона, прекрасно осознавая, где находилась и кто должен перед ней стоять.

«Лекарство. Ты же сама это знаешь… Прими меня, ну же», — соблазнительно шептала Феромониха, пока ее силуэт подходил все ближе.

— Грейнджер! Что с тобой? Блядь… посмотри на меня, посмотри! — Она почувствовала, что Драко сжимал плечи крепкими ладонями и слабо тряс, пытаясь привести ее в чувства. — Гермиона, твою мать!

— Что ты мне дал?! — Она повторила вопрос и упала на колени, хватаясь за волосы.

«Прими меня, прими… прими», — шептал внутренний голос.

— Гермиона! Ответь же мне! Грейнджер! — Его хватка стала сильнее, движения более резкими.

Почему он не отвечал на ее вопрос, при этом прося ответить на свой? Неужели ее крики были лишь иллюзией?

Паралич?

Паника моментально сковала горло, искусственно перекрывая доступ к кислороду. Дышать становилось сложнее. Каждый вдох причинял рваную боль.

— Ты не говорил, что она впадет в истерику! — кричал на кого-то Драко.

Его голос переплетался с раздражающим голосом Феромонихи, вызывая в голове неприятную пульсацию.

— Что, блядь, значит «достучись до нее»? Я ебу, как это сделать?!

Он продолжал на кого-то орать, не контролируя себя. Это совсем не было похоже на сдержанного, выжидающего и самоуверенного Драко Малфоя, которого она знала.

«Просто признай, что ты слаба, и пусти меня завладеть тобой! Господи, какая упрямая!» — закапризничала Феромониха. Ее силуэт придвинулся совсем близко к лицу, но даже так Гермиона не видела в ней себя — лишь контур тела, обведенный помадой.

— Я… слабая?.. — прошептала она, ощущая, как по щекам потекли теплые струйки. Она заплакала. Заплакала от горечи и обиды.

Она не принадлежала себе.

С самого детства Гермиона находилась в чьей-то власти. Сначала это была гипертония, приковавшая к больничным палатам; после чудесного выздоровления, ничего не подозревая, она стала пациентом десять сорок два в безумном проекте психа; а сейчас… сейчас ее поглощало собственное Я, возникнувшее в ходе эксперимента с сознанием и веществами.

Она медленно опустила руки на холодный пол. Силы стремительно улетучивались. Хотелось забыться в этой черноте и отдохнуть.

Сдаться. И просто… отдохнуть.

— Гермиона! — Медленно поглощающее отчаяние на секунду испарилось, пропуская в темный клубок угнетающих мыслей хриплый, до мурашек знакомый голос. — Эй… самая надоедливая первокурсница…

— Драко… — беззвучно прошептала она, не в силах произнести ни звука.

Дышать по-прежнему оставалось тяжело и больно.

«Нет, нет… не Драко. Он использовал тебя, ты была лишь средством для достижения его целей, его игр с Тео! Ты ему точно не нужна, нет-нет!» — нашептывал собственный голос.

— Верно…

Она вспомнила, как Чжоу рассказала о пари между Тео и Драко. Они хотели использовать ее, чтобы возвысить рейтинги своих компаний. Чтобы их отцы похвалили за строчку в журнале.

— Чтобы с тобой сейчас ни происходило, ты не можешь опустить руки! Не смей, черт тебя дери, Грейнджер! — не унимался он, врываясь в беспросветную тьму. — Я был не прав, когда сказал, что ты ничего не делаешь и добиваешься внимания. Ты самая бешеная, настойчивая и смелая девушка, которую я только встречал! Ты сильная, слышишь? Безумно сильная!

— Сильная… — так же беззвучно повторила Гермиона.

«Он говорит не о тебе. Он говорит обо мне. Пусти меня… ты так устала», — продолжала соблазнять Феромониха. Ее голос убаюкивал, опустошал.

— Черт… как же тяжело говорить, но… но ты главное слушай! Слушай меня, Грейнджер. — Она почувствовала, как он прижал ее голову к груди. Громкий стук сердца эхом раздался в голове, перебивая сладкий шепот силуэта. — Все, что с тобой происходит, это вина не твоя, не моя и даже не ублюдка Тома. Все это из-за алчной жажды власти в прогнившем до дыр мире. Тебе просто не повезло оказаться в центре всего этого дерьма, но это не значит, что ты слабая!

«Я… не виновата… — мысленно выделяла она главные слова. — Я не… слабая».

— Мир, в котором мы живем, отвратителен! Люди сошли с ума, обнажая свои тела на камеру и делая из этого престижную профессию! Это неправильно! Это раскрепощает и стирает моральные рамки. Именно это произошло с Томом. Нынешняя идеология, где личное приравнивается к публичному, соблазнила его, он стал безумцем и устроил геноцид… Гермиона… он использовал тебя… использовал, потому что сошел с ума от власти