Моё имя - Анастасия Соболева

Король — туз. Для меня он пока тёмная лошадка, и я не могу отнести его ни к дуракам (кажется, его величество всё-таки способен трезво мыслить), ни к умным (как-никак он решил взять во дворец меня). Похоже, ему плевать как на эксилей, так и на людей, а всё, чего он жаждет — это хоть немного развеять ежедневную скуку. Видимо, я довольно сильно заинтересовала его величество, но пока что всего лишь как инструмент для борьбы с рутиной. Ну ничего. Уж я-то позабочусь, чтобы интерес с каждым днём становился лишь больше и больше. Возможно, у меня даже получится заставить короля испытывать ко мне нечто, именуемое «любовью». Это будет просто замечательно! Да. Я ставлю на него.

Кто я? Джокер. Карта, во власти которой перевернуть всю колоду вверх дном. И именно это я и собираюсь сделать. Сегодня я вступила в игру, ставка в которой — моя жизнь. Из неё нет пути назад: вернуться можно либо с победой, либо с сердцем, что навеки застыло. Но ничего, меня это устраивает. Я раздам карты так, как того требует смертельнаяигра и ни за что, ни при каких обстоятельствах, здесь не умру. Эта партиябудет за Адой Норин. И плевать на цену, которую в итоге придётся мне уплатить.

***

Двери из чёрного дерева были украшены всевозможными письменами и символами. Здесь были славянский и латинский алфавиты, арабская вязь и даже китайские иероглифы. По центру же золотом был нарисован доселе неизвестный мне символ из бального зала — две скрещённые между собою волны.

Когда Вик принёс одежду служанки, за милой беседой я выудила из него информацию о том, где находятся королевские апартаменты. После того как он ушёл, решила не терять времени зря и, несмотря на приказ его величества отдыхать, переодевшись в форму, отправилась на поиски нужной опочивальни.

Пусть примерно и знала, куда идти, это не помешало мне пару раз заблудиться. Нужную дверь я искала минут тридцать, при этом всё время натыкаясь на враждебные взгляды. Некоторые, как и говорил Вик, смотрели на меня с большой завистью, некоторые — с интересом, но большинство всё же с нескрываемой ненавистью. Меня это не сильно беспокоило, но внутри из-за осознания того, сколь низко ставят нас эти монстры, огонь ненависти по отношению к ним разгорался ещё сильнее.

Я постучала, но никто не ответил. Ещё раз. Снова тишина. Уже решив, что мои скитания по дворцовому лабиринту были напрасны, ябез особой надежды толкнула дверь… и она поддалась.

— Заходи, — сказал его величество, словно издалека.

Апартаменты короля оказались воистину поразительными и состоящими далеко не из одного помещения. Комната, в которую я вошла, была спальней, и практически всё место в ней занимала большая кровать с балдахином. Ещё был громадный шкаф, пара кресел, стол и полка с книгами. В общей сложности, количество мебели не сильно превышало его же из моей комнатушки, но выглядело всё куда более богаче и величественней. Также, к моему удивлению, здесь не было золотых вещичек, столь неуместно понаставленных во всех коридорах и залах, а стены были выкрашены в идеально белый цвет.

Главным источником света в комнате служила широкая балконная рама, завешенная практически прозрачным тюлем. Облокотившись оперила и смотря вдаль, там кто-то стоял.

Король был действительно красив. И если красоту Лудо я могла описать словом «симпатичен», использовать это же прилагательное здесь и сейчас было бы совершенно неуместно. Красота мужчины передо мной была величественной и по-настоящему королевской. Волосы цвета ночи, длиною до плеч, были как будто специальнорастрёпаны. Некоторые пряди падали на лицо, периодически закрывая собою то одну, то другую его половину. Зелёные узкие глаза с отблеском весны источали зиму. Густые брови идеальной формы словно сверкали, а полные алые губы только и делали, что жаждали поцелуя. Выставленный вперёд подбородок прибавлял силуэту загадочности и таинственности. В дополнение к этому, черные одежды весьма хорошо оттеняли его в меру мускулистое тело и широкую спину. Должна признать, он был очень сексуален.

— Форма на мне хорошо смотрится? — спросила я, двинувшись вперёд.

Король обернулся, пристально осмотрел меня с ног до головы и уверенно кивнул.

— Определённо, это то, что нужно.

Думаю, так и было. Форма состояла из белого кружевного платья, длиною чуть выше колен, покрытого внизу чёрной отделкой. Кожаные туфли на среднем каблучке, рукав в три четверти и тонкий тёмный поясок на талии отлично дополняли картину. Волосы следовало бы завязать, но этого я не сделала, оставив распущенными — похоже, их цвет весьма приглянулся его величеству.

— Не злишься, что я пришла без приглашения?

— Нет, всё в порядке. Честно говоря, с каждой минутой ты интересуешь меня всё больше и больше. К примеру, уже и не вспомнить, когда ко мне в последний раз обращались на «ты».

— Правда? Странно… Я почему-то даже и не подумала о том, чтобы обращаться к тебе на «вы», — сказала я, отлично разыграв замешательство.

Король, уже не в первый раз за сегодня, разразился диким хохотом, после чего посмотрел прямо в мои голубые глаза.

— Есть ли что-то, чего бы ты хотела? В благодарность за столь необычный денья подарю тебе всё, чтолишьпожелаешь.

— Правда? — оживилась я с наигранной радостью. — В таком случае, я уже знаю, чего хочу.

— Вот как… и что же это?

— Имя. Ты тоже назови мне своё имя.

Король ненадолго застыл, не зная, что ответить. Наверное, и этот вопрос в последний раз он слышал множество лет тому назад. На миллисекунду его глаза блеснули, и я увидела, как в них перемешались необъятная радость и горькое одиночество.

— Сирил. Сирил Девериус, — произнёс он с акцентом ребёнка, впервые стоявшего на сцене и представляющегося публике.

Целую секунды я не знала, какую маску мне стоит выбрать, и, что хуже всего… на мгновенье я захотела не надевать её вообще.

— Вот как. Сирил — это красивое имя. А можно я буду называть тебя «господин Сирил» или же просто «Сирил»? Согласись, это звучит куда лучше, чем «король».

— Да делай что хочешь, — сказал Сирил, снова смеясь. — Мне всё равно. Только повесели меня ещё, ладно? Почему-томне кажется, на это способна лишь ты.

Я не ответила и вместо этого устремила свой взгляд к уходящему за горизонт солнцу. Раньше подобная картина вызывал во мне лишь страх перед ночью — временем, когда наружу выходит уже настоящее, человеческое, зло. Но сейчас всё было как-то иначе. Действительно красивое зрелище поднимало внутри не что иное, как нетерпение. Похоже, я