Бухта обмана - Джейн Энн Кренц

— Ох, — сказала она. Ей потребовалось все, чтобы подавить волнение, охватившее ее. Ей удалось еще раз сценически улыбнуться. — Ну, а почему ты тогда этого не сделал?

— Почему я этого не сделал? — повторил он слишком ровно.

— Я бы поняла. — Она махнула рукой. — Поцелуй естественная реакция в такое ситуации.

Дрейк побарабанил пальцами по крыше машины. Его челюсть напряглась.

— Я не поцеловал тебя, потому что знал, о чем она думает. Кроме того, я был почти уверен, что знаю, о чем думаешь ты, и не хотел тебя смущать.

— Ну, это было очень заботливо с твоей стороны, но я могу заверить тебя, что после того, через что мне пришлось пройти в прошлом году, потребовалось бы гораздо больше, чем просто фальшивый поцелуй перед работником ЗАГСа, чтобы смутить меня.

— Это то, что я пытаюсь донести, — сказал Дрейк. — Поцелуй не был бы фальшивым.

Она затаила дыхание. — Ой.

Она не осмеливалась пошевелиться, боясь разрушить хрупкий момент.

— Это был бы такой поцелуй, — сказал Дрейк. Он обхватил рукой ее затылок, притянул к себе и накрыл ее рот своим.

Глава 7

Поцелуй был НАСТОЯЩИМ, да. У нее уже год не было практики, но она без труда узнала подлинный предмет, когда он потряс все ее чувства.

За потрясающими волнами первой интимной связи возникло медленное разгорание изысканно контролируемой, но захватывающей дух мужской страсти.

Огонь и лед бежали по ее венам. Поцелуй был за гранью настоящего. По крайней мере, это было за пределами реальности любого поцелуя, который она когда-либо испытывала. Это ослепляло и удивляло ее. Странное замешательство и сверкающий хаос заставили ее голову закружиться. — Это всего лишь поцелуй, — подумала она. — Всего лишь поцелуй. Возьми себя в руки.

Но энергия объятий подействовала на нее странным образом. Она задыхалась, была переутомлена и подавлена. Это было слишком много. Она так долго шла по тонкому льду, шатаясь от кризиса к кризису. Она рикошетила между всплесками адреналина и яростью из-за собственной неспособности вырваться из сети Этель Уиткомб. Было слишком много ночей, когда она стучала кулаком по подушке, и это были ночи дурных снов и холодного пота. Слишком много бесполезных слез в душе. Слишком много раз ей приходилось исчезать. Слишком много раз, когда она ходила из угла в угол, до рассвета с Гудини на руках ища выхода.

Все внутри нее шатко балансировало на состоянии повышенной готовности с тех пор, как она убежала от человека, который пытался ее убить. Огонь поцелуя Дрейка довел ее до крайности.

Она схватила его за плечи и с яростной энергией бросилась в его объятия. Она отчаянно нуждалась в освобождении, любом виде освобождения. Ей это было нужно, и в тот момент ей было все равно, в форме акта насилия или акта страсти. Она просто хотела освободиться из своей невидимой тюрьмы, хотя бы на короткое время.

Если Дрейк и был поражен или ошеломлен ее яростным ответом, он не показал этого. Прошло несколько секунд — пара быстрых ударов сердца — в течение которых он, казалось, приспосабливался к неожиданному развитию их короткого знакомства. А затем, как водитель, который думал, что собирается сесть за руль компактного автомобиля, но обнаруживает, что вместо этого пилотирует спортивную машину с турбонаддувом, он вернул себе контроль над поцелуем и нажал на педаль газа.

С низким хриплым стоном он развернул ее и прижал к ближайшей бетонной колонне, заключив ее в клетку. Он углубил поцелуй, придав ему ту дикую, чрезмерную интенсивность, которую она хотела и в которой нуждалась. Она боролась с ним за объятия со страстью, граничащей с насилием.

До этого момента она бы не поверила, что способна на такой ответ. Она чувствовала силу возбуждения Дрейка и знала, что сгорит не одна.

Дрейк наконец оторвался от ее рта и поцеловал ее в горло. Он оперся одной рукой о колонну, наклонился к ней и начал расстегивать ее куртку. Кончиками пальцев она нашла пряжку его ремня и возилась с ней, пока не расстегнула ее.

Звук приближающегося автомобиля разрушил атмосферу.

Дрейк пришел в себя первым. Его пальцы замерли на куртке. Он прекратил ее целовать и прижался своим влажным лбом к ее.

— Черт, — сказал он, тяжело дыша. Он оперся рукой о столб, чтобы оттолкнуться от нее. Он быстро застегнул ремень. — Не место и не время.

— Боже мой, — прошептала Элис.

Она была ошеломлена. Ее ноги тряслись. Она дышала слишком часто, а ее чувства вспыхивали и бурлили, дезориентируя ее.

Автомобиль свернул за угол и въехал в проход, где был припаркован взятый напрокат автомобиль, водитель искал свободное место. Дрейк усадил Элис на переднее сиденье, закрыл дверь и быстро подошел к водительской стороне. Он сел за руль.

Вместе они оба сидели молча, глядя прямо перед собой через лобовое стекло, пока седан медленно проезжал мимо арендованного автомобиля.

Когда седан скрылся за углом, Дрейк даже не попытался завести машину. Вместо этого он продолжал гипнотизировать темный гараж. Элис делала то же самое. Ее мозг, казалось, опустел.

— Мы собираемся это обсудить? — ровно спросил Дрейк.

Элис глубоко вздохнула. — Наверное, лучше, этого не делать.

— Возможно, но рано или поздно нам придется об этом поговорить.

— Стресс, — выдавила она. — Это был трудный год.

— Это твое оправдание, — сказал он. — А мое? Я собирался заняться с тобой сексом на парковке.

— Я так понимаю, ты не делаешь этого регулярно?

— Нет, — коротко бросил он. Подумал. — Не то чтобы я против секса на парковке или где-то еще, если уж на то пошло.

Смех поднялся из ниоткуда. Элис охватила истерия. Она смеялась, пока не заплакала. Гудини прыгнул ей на колени и тихо урчал. Она прижала его к себе и зарыдала в его шерсть.

Дрейк сидел тихо, пока слезы не прекратились. Когда все закончилось, он, не говоря ни слова, протянул ей салфетку.

— Спасибо, — пробормотала она.

Она вытерла остатки влаги. Ее охватило незнакомое ощущение. Ей потребовалось некоторое время, чтобы осознать это чувство. Наконец она нашла нужные слова.

— Это прозвучит странно, — сказала она, — но сейчас я чувствую себя намного лучше.

— Рад слышать. — Дрейк завел машину и выехал с парковки. — Я, возможно, никогда не прейду в себя.

Она снова рассмеялась, но на этот раз смех прозвучал правильно, по крайней мере, для ее ушей. Дрейк одарил ее быстрой и злой ухмылкой и выехал на улицу.

Гудини запрыгнул на спинку сиденья Элис и немного подпрыгнул вверх и вниз, не в силах сдержать волнение.