После развода. Самая красивая женщина - Ария Тес

было не в том, что мы не могли позволить себе отдельные апартаменты, просто я была совершенно не готова к сепарации. Это было сложное, по-настоящему тяжелое для меня время. Как я и предполагала, закрыть книгу под названием «Глеб» я не смогла сразу, поэтому непозволительно часто следила за его жизнью через соцсети его «самой красивой женщины». Это закончилось одним днем, когда через четыре месяца после нашего расставания, она однажды не выложила фотографию в белом платье на берегу океана. Скорее всего, с Мальдив. И совершенно точно с их свадьбы.

Это был еще один серьезный удар, который пережить было…мягко говоря, непросто. И да, я знаю, что мне не должно было волновать. Мы расстались. Я все это знаю! Но…четыре месяца…серьезно?! Гребаных четыре месяца, а он уже снова женат. Это было даже не больно, а...как-то обидно больше. Казалось, что наш брак для него ничего не значил. Ему потребовалось четыре месяца, чтобы меня заменить, а мне еще полгода, чтобы прийти в себя и понять: надо что-то менять.

Тогда я записалась к психологу. У меня не было проблем с адаптацией во Франции. Во-первых, язык я учила в школе, а еще мы почти каждое лето приезжали на пару месяцев к тете Инне на каникулы. Если летом не получалось, то осенью или зимой — точно. Во-вторых, я достаточно быстро перестроилась на новый лад и на новое окружение из-за того, как резко и быстро взлетела моя карьера. Пришлось, так сказать. Но! Было одно жирное «но». Все-таки рассказывать про свою боль ближе было на родном языке, поэтому психолога я нашла по интернету и занималась с ним онлайн. И нисколько не жалею о том, что это сделала. Иначе было никак.

Теперь я улыбаюсь. Три года прошло с того момента, как моя жизнь перевернулась с ног на голову, и да, теперь я улыбаюсь каждому, новому дню. И это потрясающе.

Я ведь до сих пор помню, каково это — забыть, как можно радоваться и смеяться. Это похоже на глубокую яму, из которой нет выхода и где нет света, нет солнца, нет ничего, кроме долгой и абсолютной агонии.

Сейчас все не так.

Три года прошло. Мне потребовалось много времени, чтобы собрать себя по частям. Это был очень-очень долгий путь с психологом, антидепрессантами и снотворным, но теперь я точно могу сказать, что я — другой человек. Он родился три года назад на обочине трассы между загородным комплексом и маминым домом, а сейчас он окреп и готов к любому повороту судьбы. Даже самому гадкому.

Я немного ежусь от легкого ветерка, а потом поворачиваюсь и иду в душ. Пора собираться.

***

Мне нравится наряжаться.

Дух Парижа пропитан в каждой, по моему мнению, секундочке моего здесь нахождения, и мне нравится передавать это в своей одежде.

Я провожу ежедневный ритуал: принимаю душ, наношу ароматный крем, потом укладываю волосы, а потом подхожу к своему шкафу. Для меня теперь это целое, волнительное приключение — выбирать себе платье, которое обязательно подчеркнет мое настроение. Сегодня я немного волнуюсь, поэтому выбираю строгое платье-футляр синего цвета. Этот цвет означает спокойствие и логику, которой сегодня мало точно не будет.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Надо держать себя в руках.

Спокойствие и логика перед встречей с мамой — самое то.

Выхожу на улицу и дохожу до своей любимой кондитерской, где покупаю красивые пирожные к чаю, а пока их упаковывают, бросаю взгляд на Эйфелеву башню. Я живу совсем недалеко от нее, и мне нравится писать и смотреть, как она переливается во тьме всеми огнями мироздания. Очень вдохновляет, поэтому я и выбрала именно эту квартиру, а потом сделала себе рабочее место у окна, которое как раз выходит на главную достопримечательность Франции. Многие мои романы родились именно под ее свечение, и вчера я как раз заканчивала работу над последней главой очередной своей истории, которую я собираюсь увести в Россию.

Мама против.

Она не хочет, чтобы я возвращалась, но мне это нужно. Честно? Я уже почти не думаю о Глебе, но иногда, когда это все-таки происходит, я чувствую неприятный, горький осадок на кончике языка, потому что…черт, ну не было у меня сатисфакции, понимаете? Я сбежала тогда, три года назад, как крыса! Испугалась бороться за свое! Испугалась столкнуться с его безразличием лицом к лицу, о чем часто жалею. Нельзя было так поступать. Не в деньгах дело, само собой, просто... Нельзя…позволять сделать с собой все, что ему было угодно, улыбнуться и кивнуть на все абсурдные предложения. И да, я понимаю, что вряд ли смогла вывести суд и все то, что за этим последовало бы, особенно учитывая тот факт, что он женился вновь через четыре месяца.

Я не представляю, как бы я это пережила, если бы еще и боролась с ним…

Но! Сейчас все иначе. И нет, я не собираюсь бороться, но мне необходимо получить сатисфакцию. Уверена, что он узнает о моем появлении в России. Уверена, что он знает, каких высот я достигла. И я хочу! Понимаете? Хочу! Щелкнуть его по носу и показать, как много он упустил, когда потерял меня. А если не это, то хотя бы тот факт, что я и без него справилась, даже лучше, чем с ним! И он меня не уничтожил! Его баба меня не разрушила. Я справилась.

- …Не надо тебе возвращаться, Ань, - говорит мама, поджав губы, - Я не вижу в этом смысла.

Я это понимаю. Наверно, будь я на ее месте, я бы тоже его не видела, но увы и ах, я на своем месте, и у меня в груди крутится чувство, которое все сложнее игнорировать.

Месть.

Я хочу отомстить, мне это просто необходимо! Потому что то, как мы расстались, слишком сильно похоже на незакрытый гештальт, и я не могу…двигаться вперед! Он тормозит меня, тянет назад и заставляет снова и снова обдумывать все то, что тогда случилось, и то, как я могла поступить и как должна была в реальности сделать.

Наверно, я плохой человек. Тот, кому необходима месть, чтобы сравнять счет и быть счастливой. Да, наверно я плохой человек, ну и что? Психолог научил меня, что нельзя стесняться и пренебрегать своими желаниями, а еще больше «нельзя» в мысли жить чужим умом. Маминым умом. Любым другим, кроме своего, потому что на самом деле полагаться нужно и можно исключительно на свои ощущения.

Я это и делаю.

И нет, не собираюсь приходить и швырять ему