Прятки с судьбой - Анна Милок

меня старательно избегала. Может, не хотела видеть меня из-за матери, может, не желала выполнять противные ей поручения. Без неё мне было ещё тоскливей. То ли с горя, то ли от того, что отвлекаться было попросту не на что, стежки на моём платке становились всё ровнее.

– Умница, Агния, – похвалила мою работу мастерица. – Наверное, это на тебя скорое замужество так влияет.

Одновременно и я, и Всеслава, и маменька наша, встрепенулись. Ни разу ещё до этого момента я не испытывала такого единения со своей семьёй, вот до чего доводят одни только мысли о скором браке.

– Князю Радимиру очень повезёт, – поддакнула одна из Славкиных подпевал, а мне отчаянно захотелось взять иглу подлиннее, да нос её длинный проткнуть. А что? Я в книгах видела такое украшение у дикарей.

Милан на моё послание ответил только вечером, зато собственнолично.

– Агнеша, – ближе к полуночи в закрытые ставни стал скрестись мой возлюбленный. Я подскочила к окну как ужаленная. – Убери лучину, чтобы никто нас не заметил.

Я послушно потушила свечу и вернулась к окну. Несколько минут ушло на то, чтобы мои глаза могли разглядеть не только его силуэт, но и хоть сколько-нибудь черты лица.

– Почему от тебя так долго вестей не было? – изобразить безразличие не получилось, как ни пыталась, и Милан довольно улыбнулся.

– Сложно затевать побег под носом у стольких князей и бояр, где каждый следит за твоим любым шагом. Прости меня, Агнеша, как только смог, я тут же вырвался к тебе, – голос его, полный участия и тоски, успокоил мою израненную душу.

– Отец решил отдать меня Радимиру…

Стоило сказать это, как лицо Милана исказила гримаса отчаяния.

– Мне нечего предоставить против него, я всего лишь младший сын и не наследник… Нет у меня ни земель, ни богатств, только сердце своё всецело готов отдать в твои руки.

– Мне этого будет более, чем достаточно, – поспешила я его утешить. – Хоть сейчас я готова променять существование в золотой клетке, на спокойную жизнь с тобой.

Глаза мужчины засияли благодарностью, а поникшие плечи тотчас расправились.

– Сейчас этого делать точно не стоит, – огорошил меня Милан. Но не успела я опомниться, он продолжил: – Свадьба Олега и Всеславы будет в Полесье, через два дня поезд молодых отправится в путь. С ними уеду и я. Ты должна будешь остаться, чтобы никто не подумал о нас.

Слышать такое было отчасти обидно. Мне хотелось бы, чтобы Милан на каждом углу трубил, что любит меня. Но я смолчала, понимая, что иначе не сносить ему головы и трубить будет нечем.

– На следующий день станут разъезжаться и остальные гости, – как ни в чём не бывало продолжил мужчина, – тогда-то и наступит твой черёд. За стеной тебя будет ждать мой человек, он доставит тебя ко мне, надо только придумать, как обманом тебе пройти через ворота.

– Я знаю как, – за плечами словно крылья раскрывались от осознания того, что я тоже вношу вклад в наше общее будущее. – Я могу переодеться служанкой и прошмыгнуть мимо. Никто и не схватится до утра.

– Хорошая идея, я подумаю над этим, как провернуть всё ловчее. До тех пор об одном прошу, Агнеша, веди себя так, словно нет между нами никакого сговора, если жизнь моя хоть что-то для тебя значит. Великому князю наша затея точно не понравится.

Это обещание мне было дать сложно, но в конце концов здравый смысл перевесил чувства и я кивнула. Милан мягко коснулся губами тыльной стороны моей ладони, я было потянулась вперёд за большим, да шаткий забор палисадника жалобно скрипнул под его весом и нам пришлось спешно прощаться из страха быть уличёнными.

Ждать назначенного часа, изображая при том бесчувственный чурбан, равнодушный ко всему происходящему, было невыносимо. Только мысли о Милане и о том, что ему сейчас наверняка ничуть не лучше, держали меня на плаву.

Глава 20

Чем ближе был час прощания с невестой, тем унылее становились домочадцы, и тем тяжелее мне было скрыть счастье, так и рвущееся наружу. Мне в числе первых было положено участвовать в сборах Всеславы. Вместе с матушкой мы надели на невесту красное платье, заплели волосы в венок и покрыли голову её покрывалом. Чем дольше смотрела я на их лица, тем больше убеждалась, что самая счастливая на этом обряде – я.

Всеславу провожали все, а уж оберегов навесили: у рябины ягод и то меньше. Каждая баба замужняя норовила совет дать, свой единственно верным считая, отчего девкам простоволосым и не подойти было к княжне своей.

За воротами выстроилась вереница телег – свадебный поезд. Родители лишь сосчитав сперва и удостоверившись в их чётном количестве, подвели Всеславу к первой. Кони в первой упряжке были самыми нарядными – с ленточками, колокольчиками и цветами. Олег и Милан, место которому тоже было здесь как ближайшему родственнику, тоже выглядели богато.

За минувшие дни я первый раз могла любоваться им, не таясь. Эх, хотела бы я, чтобы и нас провожали с такими же почестями и благословениями. И чего все ревут, спрашивается? Велика ли разница, где венчаться: в отчем ли доме или в новом?

Кони нервно перебирали копытами, недовольные нахлынувшей на них толпой, и кажется всхрапнули с облегчением, наконец-то тронувшись в путь.

– Н-но! – крикнул Олег, собственноручно управляя поводьями и моё сердце пропустило удар.

Получится ли у меня незаметно улизнуть? Будет ли ждать в назначенном месте Милан? Не испугается ли гнева Великого князя? Будто почувствовав мои терзания, младший князь обернулся на ликующую толпу, помахал рукой. Наши взгляды встретились, и он лукаво подмигнул, прогоняя прочь все тревоги.

Ещё долго я стояла на пригорке и провожала поезд взглядом. Благо, не я одна.

– Я и подумать не мог, что вы так близки с сестрой, – раздалось у самого уха. Я чуть не подпрыгнула от испуга и не сбила с ног круглобокого Бажена. – Прости, если напугал.

– Здравствуй, Бажен, – толстяк добродушно мне улыбнулся в ответ на приветствие. Объясняться перед ним, что вовсе не сестру провожаю, я не собиралась.

– И всё-таки это неправильно, – покачал он головой, размышляя вслух. – Свадьбу можно было бы и здесь сыграть.

– Жалеешь, что не пригласили? – подначила я друга детства.

– Нет, – насупился наследник всего Беловодья. – Я бы в Полесье и не поехал, и братья мне не нравятся, скользкие как ужи.

Я хмыкнула и пожала плечами. Бажену вообще мало что, кроме сдобы, нравится, так что ж теперь.

Удаляющиеся телеги стали не больше мушек, а мы всё стояли и думали