Развод в 45. От любви до ненависти - Тала Рид

Кристина. - Теперь я в этом убедилась. Ни мать, ни Карину ты не способен оградить от позора. Иди, спасай наездницу, я и сама ни за что с вами жить не стану. Лучше бомжевать.

Все выходят из комнаты, и мне не остается ничего, как пойти следом.

Из носа капает кровь прямо на белоснежную рубашку.

Не думал, что доживу до момента, когда Таисия врежет кулаком в лицо, но своей решимостью поразила даже меня — мужчину, с которым была в браке семнадцать лет.

В коридор на крики сбегаются гости.

Карина лежит на полу, свернувшись калачиком, чтобы прикрыть интимные части тела. Над ней стоит Вадим и яростно вопит что-то невнятное.

Таисия проходит мимо падчерицы, и та цепляется за ее ногу.

- Мама... Пожалуйста, помоги. Принеси одежду... - всхлипывает падчерица.

- Твоя мать мертва, деточка, - холодно бросает Тая, стряхивая ее, словно грязь с обуви. - Я очень в тебе ошибалась. Но, уверяю, ещё удивишься, насколько могу быть безразличной и жестокой.

- Прости! Я всё исправлю! - Карина теряет всю свою спесь и непрошибаемую броню. В её фразах впервые слышится искренний страх.

- Бог простит. Наслаждайся потрепанным трофеем, и не забывай: слёзы матери возвращаются втройне.

С этими словами она переступает через Карину и, вздёрнув подбородок, невозмутимо направляется к лестнице. Спина Таисии прямая, шаг уверенный, будто под обстрелом взглядов гостей ей и вовсе некуда спешить.

- Всем до свидания! Удачного вечера, - бросает через плечо, не останавливаясь.

- Иди, спасай любовницу. Чего прячешься, как трус? Костя, ты сделал всё, чтобы дочь осталась без семьи, - глухо произносит Вадим, снимая с себя пиджак и накидывая его на обнажённые плечи любовницы. - Больше не звони мне, шваль, - добавляет, глядя на Карину, и уходит...

Глава 16. Карина

- Вызови скорую, полицию, кого угодно! - ору Косте, с трудом поднимаясь на ноги.

Десятки глаз сверлят меня со всех сторон. Кто-то снимает видео, кто-то фотографирует.

Я хочу провалиться сквозь землю, раздавленная унижением, как ничтожная букашка, на потеху всем приглашённым.

Как теперь идти в универ?

Что я скажу друзьям?

Сволочи.

Особенно отец. Это же надо – поднять руку на единственную дочь!

- Костя, я хочу снять побои. Здесь полно свидетелей. Не стой, как столб, организуй помощь!

- Угомонись, - хватает за руку. - Решила еще больше опозориться?

Я поворачиваю голову и вижу Кристину.

Она спешит к лестнице, прижимая к себе мое платье.

Вот она, Иуда.

Тая никогда бы не пошла искать меня на второй этаж. Бабушка и отец – тем более.

Это дело ее рук. Пакостливая, завистливая мразь.

- Карина, что случилось? - подбегает подруга Оля. - За что они так с тобой?

- Не знаю. Ничего не понимаю, - закусываю губу.

Устраивать вечер покаяний не намерена. Точно не сейчас.

- А вечеринка вообще будет? Чет не понял, - встревает пьяный однокурсник Антон. - Я кучу бабла потратил на букет и подарок. Где веселье?

- Уходите! - кричу на весь коридор. - Костя, сделай хоть что-то... - на ватных ногах возвращаюсь в комнату.

На полу валяются кулон и мамино кольцо.

С ума сойти.

Тая просто слетела с катушек. Вот тебе и мать-одуванчик, невинная безмолвная лань.

Да она настоящая фурия! Завистливая, злобная мразь, скрытая за маской благовоспитанной женщины-паиньки. Даже в самых диких фантазиях, я не могла представить, что она на такое способна.

Да ее в психушку пора упрятать!

- Расходимся, - раздается голос отчима. - Праздник завершён.

- А это правда, что ты пялишь Каринку? Свою падчерицу, - не унимается Антон.

- Проваливай, говорю! Сейчас дотрындишься!

- Ой, ли. Судя по расквашенному носу, дать тебе по хребту – плевое дело, дедуль.

Нервы на пределе.

Я хватаюсь за голову, руки непроизвольно сжимаются в кулаки, и, не в силах больше сдерживать ярость, визжу во весь голос.

Это мой праздник. Мой день. Мой триумф.

Я столько готовилась: похудела, купила дорогое платье, потратила кругленькую сумму на аренду коттеджа и закуски с алкоголем. Разрекламировала друзьям-мажорам торжество, как нечто особенное, и что теперь?

Утыкаюсь в подушку и рыдаю.

- Сама виновата, - гремит недовольно Константин. - Я предупреждал, что секс в доме, где собрались гости, не только рискованный, но и абсолютно неуместный.

- Как она могла, Костя? Как? Я же её дочка. Любимица.

- Ты прикалываешься, или реально дура? - его взгляд беспощадный, холодный.

- Мужиков полно. Хорошо, разозлилась, но зачем драться?

- В принципе, так и есть. Мужчин вокруг — на любой вкус. Она меня легко заменит. Но ты её дочь. Подобное предательство куда страшнее измены. Потому что мать — одна.

- Я сделала это для тебя! Как кошка, влюбилась! Неужели так сложно понять? У меня чувства!

- А я просил?

- О чём ты говоришь?

- Карина, твои неадекватные фантазии перешли все границы. Я давно говорил: остановись, блядь, но нет! Все не успокаивалась, лезла в трусы и с завидной регулярностью прыгала на член. Финита. Доигрались.

- И пошли они к черту! Вдвоем проживем, - шмыгаю носом.

- Я уже озвучил решение. Между нами точка.

- Что ты несешь?

- Твоя манера притворяться глухой — вымораживает. Вроде на русском изъясняюсь, в чём сложность понять посыл? Я и ты — прекращаем отношения.

Ощущение, что в мозгах сейчас что-то лопнет.

- Сдурел? Ты не можешь так поступить! Не имеешь права!

- Добивать жену не стану. После всего, что открылось, продолжать встречи — немыслимое гадство.

- Охренеть! - не могу поверить. - Ему в лицо харкнули, а он рассуждает о переживаниях Таисии. Трезвей, папуля.

Он резко ко мне подлетает и хватает за ногу, грубо стаскивая с кровати на пол. Спиной приземляюсь на твердый паркет, моментально испытывая дикую боль.

Слёзы катятся по щекам, и я не могу остановиться.

Безысходность, унижение, ярость и отчаяние — сжимают меня в кольце страха и злости.

- Прекрати, слышишь? Хватит! Устроила черти что и строишь из себя жертву. Нахрен ты мне не сдалась, понятно? Кусок мяса, который потыкал и без колебаний выброшу. Еще и Кристине наплела дерьма, теперь она ополчилась, - разъяренно рычит.

- Значит, о малолетней сучке беспокоишься, а меня в утиль? - не выдерживаю и набрасываюсь, впиваясь длинными острыми ногтями в щеку.

Отчим грубо меня отталкивает и опрокидывает торшер. Следом летит ваза, затем картина со