Моя Гелла - Ксюша Левина

критически много улыбок. И ключи от тачки на столе, так чтобы Гелла видела, с кем имеет дело. На ней опять ужасные огромные очки и свитер с оленем, хотя до Нового года еще очень далеко.

– Привет, – слышится рядом.

Я отвлекаюсь от созерцания неприятной картины и, еще не подняв взгляд, отмечаю знакомые детали: лейкопластырь на запястьях, растянутые рукава черной кофты и аккуратные черные ногти. Девчонка со встреч психов.

– Эм… что? – спрашиваю, а она улыбается слишком коварно и самоуверенно для жертвы собственных тараканов.

– Оля… с сайта.

– Сайта?

– Блин, ну английский. – Она плюхается за стол, откидывает в сторону сумку, увешанную цепочками и значками с кей-поп звездами. Убирает за спину длинные гладкие темно-русые волосы и складывает руки как прилежная ученица.

– Ты мой репетитор. – По ее улыбке можно прочитать, как она довольна. Оля-с-сайта.

– Окей.

Вместо того чтобы собраться с мыслями, снова смотрю на Геллу, которая уже трижды бросила на нас с Олей-с-сайта взгляд.

– Знаешь, я могла бы платить тебе напрямую, а не через сайт…

– Не стоит. – Слишком бледное, сильно накрашенное, но очень хорошенькое лицо Оли вытягивается.

Она похожа на фарфоровую куклу: на коже ни единого изъяна, радужки скрыты под ярко-голубыми линзами, из-за чего глаза кажутся пугающе-мертвыми. Она пытается пожать плечами и изобразить безразличие, пока я достаю ноутбук и вспоминаю, что это за Оля и что ей от меня нужно.

Проснувшись утром, я точно помнил, что после пар у меня в кафетерии занятие с каким-то студентом. Пару раз в неделю я преподаю в онлайн-школе малолеткам, готовящимся к ЕГЭ, реже – студентам-первокурсникам в очной форме. На днях согласился на нового ученика и даже не успел узнать, что к чему, потому что потом плотно занялся договором, что выдал на перевод отец.

Смешно, но, по словам матери, каким-то образом вышло, что, если бы не Соня, я бы в жизни не соизволил помочь папочке. Бессердечный. А потом она сказала, что Тетрис растерзал три диванные подушки и отец может убить собаку. И попросила в долг денег, чтобы все быстро заменить и не дать животное на растерзание.

– Оля… с сайта. – Ерошу волосы, отмечая, какие они беспорядочно растрепанные по сравнению с прической зализанного типа.

Гелле не могут нравиться люди без гнезда на голове. Подобное притягивает подобное.

– Да, я поступить-то поступила, но оказалось, что пятерка в аттестате – это еще не продвинутый английский. – Она закатывает глаза и даже начинает накручивать на палец гладкую прядь волос, как будто мы оба актеры паршивенького спектакля и вынуждены все преувеличивать, чтобы даже самые дальние ряды рассмотрели, как Оля-с-сайта флиртует, а я из-за этого нервничаю.

– Насколько не продвинут твой английский? – Захожу на платформу онлайн-школы, где Оля должна была пройти тестирование, но интернет слабый, и ничего не грузится.

– Что-то не так?

– Все хорошо, жди. Время пойдет, когда я открою этот чертов сайт. – Я с силой давлю на тачпад, стрелка делает по экрану два-три-четыре круга, но это никак не помогает загрузиться странице. – Что с английским?

– Ну-у, скажем так. – Она делает глубокий вдох, задумывается. – Ну я вроде как не очень сильна в аудировании… да и с письменной речью у меня не очень. Скоро тест, и я уверена, что сдам его на ноль, ну то есть преподка что-то говорит, а я такая – че?! Понимаешь? А надо типа ответить еще там про какую-то муть. Нет, ну выучить наизусть я могу. Слова там… правила, ой, хэзэ как объяснить, ну ты понял. А вот типа бегло говорить я не могу и переводить на слух. И писать. Понимаешь? – Она болтает и параллельно достает из сумки тетрадку, ручку и даже маркеры-выделители.

«Нет, я не понимаю тебя, Оля-с-сайта».

Английский для меня как умение кататься на велосипеде. Не могу представить, что знаю его «на ноль». Может, дело в том, что мать не жалела времени и таскала меня по развивающим занятиям, а отец не жалел денег и за все это платил? А может, это «способность к языкам», о которой говорила школьная учительница, слушая мои ответы. Ну или я ухватился за единственное, что у меня в принципе получалось когда-либо в жизни.

– Я типа не на переводчика тут учусь, ну, для поступления ЕГЭ по английскому не нужно было, и я думала, ну че такого, а у нас оказалось два разных уровня английского в программе, прикинь. Меня не предупреждали, – продолжает тараторить Оля-с-сайта. – Еще сказали, потом что-то добавят, ну типа зачем?

Все время, что я жду отклика от сайта, чувствую на себе ее очень внимательный взгляд.

– Может, я за кофе сбегаю? – вдруг вежливо предлагает она.

– Сбегай.

Даже дышать становится легче, когда она уходит, и я понимаю: все это время, что мы провели за одним столом, меня до ужаса раздражал приторный запах ее парфюма, шампуня или чего-то еще. Слишком вишнево-коричный и при этом ненатуральный. Она возвращается, ставит передо мной стаканчик кофе, и вишнево-коричный запах возвращается.

– Я не могу открыть твой тест. Интернет… – Отвлекаюсь на столик Геллы, которая громко смеется, а Зализанный восторженно за этим наблюдает. Мне кажется, я могу увидеть его сияющий, пожирающий взгляд. – Не ловит интернет.

– Можем куда-нибудь уйти, тут вечно проблемы.

– Нет. Некогда. Ты у меня не одна.

Кажется, это слишком грубо, и Оля растерянно опускает голову. Гелла и ее кавалер встают из-за стола и идут к кассе. Они толкаются, хохочут. Гелла оступается, и Зализанный придерживает ее за талию, но не успевает спасти от столкновения со стулом, который падает на наш столик, опрокидывает стаканчик кофе, за которым все-таки сходила проклятая Оля, и все ее тетради оказываются залиты.

– Ой, простите.

От голоса Геллы руки покрываются мурашками. Что она творит? Дело не в том, что Гелла на меня не смотрит, когда говорит. Она меня не видит. Меня просто не существует. И какого же черта? Я что, призрак? Давно подозревал, что одиннадцать месяцев назад случилось непоправимое, и я откинулся.

– Я амбассадор неловкости. – Беззаботный смех Геллы пульсирует в ушах. Она издевается?

– Ничего страшного, Гелла, – цедит сквозь зубы Оля-с-сайта, стряхивая со своих тетрадок кофе.

Они знакомы. Кто-то другой зовет ее Геллой, она точно настоящая. А я, видимо, нет.

Зализанный помогает. Они ведут себя как друзья, парочка, будущие влюбленные, кто угодно достаточно близкий, чтобы прикасаться друг к другу, не спрашивая разрешения.

– Не ушибла?

Ее голос сквозь толщу мыслей достигает тех долей мозга, что отвечают за раздражение, но приходится скрыть его за ледяным