Истинное сокровище предводителей орков - Татьяна Демидова

— И ты не злишься? — спрашиваю я у Олса подрагивающим тихим голосом.

— Нет, моя красавица, — улыбается он краешками губ. — Я сейчас наблюдал дивное зрелище. Лисах прав. На твоё удовольствие хочется смотреть бесконечно.

— Значит, причин для вражды больше нет, — произносит Алирх и берёт мою руку с цветками, поднимая её и рассматривая.

Мою руку окутывает мягкое тепло. И все три цветка наполнены цветом. Не только Лисаха, но и Алирха.

— Всех приняла, — улыбается Лисах. — Нет причин, Алирх. Олс, у тебя?

— Тоже нет, — отвечает Олс. — Снимаю вызов.

Дальше всё происходит очень быстро. Алирх громко выкрикивает сбор в путь. Лисах берёт меня на руки, куда-то несёт. Прячу пылающее лицо у него на груди.

Всё же я успеваю заметить лица других орков — напряжённые сосредоточенные воины, ждавшие окончание схватки двух предводителей сейчас облегчённо улыбаются, расходятся, собираются в путь.

И вот я снова на коне, сквозь бесконечную степь, на мягкой подушке, в объятиях предводителя орков — старшего, Алирха. Лисах к нему меня посадил.

Объятия Алирха теперь воспринимаются иначе. Удобно, защищённо, и… дико возбуждающе.

Я просто горю от желания, пробуждённого им и Лисахом там, где я остановила схватку двух вождей. Во всём моём теле полыхает неудовлетворённость. Мне было мало пальцев Алирха. Мне было слишком мало его.

Не знаю, как я дождалась вечера. Пылала, горела нетерпением.

К тому же Алирх всю дорогу прикасался ко мне. То волосы на плече поправит, проводя по шее и плечу кончиками пальцев. То грудь приласкает, небрежным возбуждающим движением.

Его рука больше не лежала неподвижно на животе. Алирх гладил мои бёдра, тревожил лёгкими прикосновениями впадину у груди, и то и дело целовал, приглаживал широкой ладонью мои волосы.

А ещё говорил, что я очень красивая, желанная, нежная и хрупкая. И он очень ждёт нашей ночи. Чтобы делать мне удовольствие и смотреть на него.

Лисах и Олс ехали по бокам от нас. И смотрели на это всё… Ох, как они смотрели! Жарко, пристально, многообещающе. Я смущалась, опускала глаза, но всё же тоже смотрела на них. Желала их. Все трое нестерпимо мною желанны.

На привалах было не легче. Все трое передавали меня друг другу. Держали по очереди в объятиях и на коленях. Подавали мне небольшие ароматные кусочки незнакомой еды, и, смущаясь и краснея, брала их губами. И горела от того, как они при этом смотрели на мои губы.

Сладкая пытка непрекращающимся возбуждением длилась весь день.

Когда стало темнеть, предводители орков приблизились к невысокому холму и остановили коней у его подножия. Они не спешили спешиваться. Оставались верхом, и с ними я, в объятиях Алирха, который не давал мне задуматься о чём-либо лёгкими прикосновениями, столь желанными мною поцелуями и объятиями.

Вокруг творилась управляемая суета. Воины разворачивали лагерь вокруг холма. Наверху возводили огромный шатёр.

Когда солнце скрылось за горизонтом, загорелись костры и факелы в лагере и вокруг шатра на холме.

— Пора, — тяжело произнёс Алирх.

Лисах и Олс лёгко и даже грациозно спрыгнули с коней. Олс взял меня на руки и понёс в шатёр на вершине холма. Его братья двинулись за нами.

Глава 18. Слово

Олс несёт меня по склону холма вверх, в шатёр, Алирх и Лисах идут позади него.

На душе — облегчение, что этот длинный день подошёл к концу. В теле — всё тягучее, знойное предвкушение ночи, которое пробуждали во мне мужья.

Хочу их. Дико. Безумно. Уже и смущение моё воспринимается как помеха. И одежду хочется содрать прямо сейчас. Нестерпимо хочу стать с ними единым целым.

Лисах поравнялся с нами. Ловлю его взгляд… Пристальный, жадный, он медленно скользит по моему телу, задерживаясь на губах и груди, взлетая к глазам. Он подмигивает мне с шальной улыбкой, и меня просто кроет… Кажется, я готова вспыхнуть наслаждением от одного прикосновения. От одного взгляда.

Опускаю глаза, пытаясь хоть чуть-чуть успокоиться. Пожалуй, так ещё хуже. Ведь я окутана одуряще притягательным запахом Олса, чувствую его сильные большие руки, бережно и надёжно прижимающие меня к нему.

Запоздало понимаю, что давно уже не чувствую свою магию… Интересно, почему?

Мне бы впасть в панику, распереживаться. Но мне почему-то всё равно. Даже если я останусь совсем без магии. У меня трое мужей, могучих, сильных воинов, предводителей могущественных племён. С ними, мне и никакая магия не нужна.

Только вот останусь ли я с ними? В смысле я-то, очевидно уже, останусь. А вот они. Оставят ли меня у себя? Может, я им нужна только для обряда?

Да, я совершенно очевидно притягательна для них и желанна. Но это не исключает возможности, что они сейчас проведут свой обряд, принесут в жертву, что они собирались, и будут жить дальше с объединённой ордой, а меня выкинут. Или что похуже.

Прежние мысли снова появились, пугая словом “жертвенник”. Сомнения множились, но как-то вяло и неубедительно. Моё желание оказалось важнее. Как и то, с каких сторон я узнала моих орков в этом пути…

Я хочу быть с ними, хочу быть их. Да что уж там, влюбилась я уже во всех троих, даже в Алирха. Когда успела? Непонятно. Но все трое стали для меня одинаково дороги и желанны.

Возможно, я даже не услышу от них никогда слов любви, только то, что я красивая и желанная. Может, у орков и нет такого слова. Но сейчас, когда Олс заносит меня в шатёр, и следом заходят его младший и старший брат, я окончательно укрепляюсь в своём решении.

Не хочу думать о плохом. Ни один из них не причинит мне вреда.

Шатёр очень большой, под ногами степная трава. В центре, в траве — плоский круглый камень, заставленный яркими цветами, изящными блюдами с красиво разложенной едой.

И у дальней стены шатра просторная постель… Мягкие матрасы и подушки едва ли на пол шатра, обтянутые дорогой и ласковой к телу тканью.

Моё воображение рисует, как мы там, на этой постели… я и мои трое. Места явно хватит. Ох… от этих мыслей и картинок, у меня внизу просто пожар…

Мужья тоже смотрят на постель. Неотрывно. Чуть прищурившись. Проявляя в уголках губ одинаковую предвкушающую полуулыбку.

Вот сейчас я чётко вижу, что все трое братья. Взгляды и выражение их суровых красивых лиц очень и очень похожи.

Наше ожидание теперь подходит