Я не играю по правилам - Екатерина Аверина

— Ты так странно на меня смотришь, — Мир улыбается, а я делаю первый нормальный вдох.

— Извини, просто устала и задумалась, — виновато пожимаю плечами.

— Мы попробуем отдохнуть, ладно? Если ты захочешь уйти, ты можешь сделать это в любой момент, только скажи мне, я провожу.

— Откуда ты? — Вырывается у меня.

— В смысле? — Искренне не понимает Волчонок.

— Да так, — машу рукой. — Не обращай внимание. Идем? Ты голодный, наверное.

— Есть такое, — Мирослав забавно морщит переносицу, превращаясь в простого, красивого мальчишку. Даже во взгляде что-то меняется. Он становится мягче и теплее.

Нас провожают к забронированному столику и достаточно быстро заполняют его едой. Мир позаботился даже об этом, чтобы мы не ждали слишком долго.

Мне кажется, у меня уже передозировка удивления. Я все время теряюсь и не могу ответить на самые простые вопросы, которые он задает. И напрочь забываю, что хотела поговорить с ним о подобных жестах. Не надо их больше. Не стоит. Но расстраивать его безумно не хочется. После тяжелого матча и поражения, Мир смеется, разговаривая со мной. Его взгляд становится еще задорнее и теплее. Он словно магнит притягивает мое внимание, и я так удивительно чувствую себя просто женщиной без всяких «но».

Не знаю, как ему это удается. Обещаю себе подумать об этом и мысленно переношу наш разговор на следующий раз. Сегодня был слишком тяжелый день, чтобы его усугублять еще сильнее.

Волчонок расплачивается за ужин и ведет меня гулять.

Мы бродим по улицам моего района. Почти не говорим теперь, только смотрим, как срываются с неба снежинки и тают на асфальте. Совсем скоро весна, будет больше солнца, больше тепла и начнется сумасшедшее время для «Авангарда».

Оказываемся у моего подъезда. Мирослав подходит близко. Настолько, что я отчетливо ощущаю, как запах его парфюма прилипает к моей коже. Внутри все сжимается. Он молча смотрит на меня, а я на него.

— Почему ты боишься? — Тихо спрашивает он. — Я не трону. Обещал.

— Все слишком неправильно, Мирослав, — делаю крохотный шаг от него.

— Как правильно, решать только тебе. Иди домой, Вик. Холодно уже, — Он огибает меня и открывает железную дверь.

— Спасибо за вечер, — нервно улыбаюсь ему.

— Не за что, — Мир пожимает плечами, ждет, когда я войду в подъезд, а затем ждет, когда войду в лифт.

Как только я остаюсь одна, закрываю лицо ладонями, будто кто-то может увидеть, как оно снова горит.

Надо остановить это, пока не стало слишком поздно.

Глава 12

Мирослав

Последние несколько дней мы с Викой почти не виделись. У нее много работы, а у нас плотная подготовка к реваншу со сложным соперником, потом мне приходится выходить на новую работу в бар и все, что пока у меня есть, это мысли о Вике и нарастающее желание снова погулять с ней по городу, посидеть в кафе, а потом все же взять за руку, чтобы согреть замерзшие пальцы.

После разминки думать о личном становится некогда. Начинается основная тренировка. Мышцы все еще немного ноют после последнего матча, но никто не жалуется. Если ты ноешь, значит ты слабый. Если слабый, то зачем ты здесь?

Поле мокрое, ночной дождь сделал газон скользким, но это не оправдание. Мы работаем на скорость, на реакцию, отрабатываем маневры, которые помогут нам противостоять непростому сопернику. Леший ставит задачу: жесткий прессинг с первых минут, быстрая смена темпа, работа в пару касаний. На схеме все выглядит просто. Но на деле?

На деле есть Исаев, чтоб его! Я слышал, он уже отхватил проблем от Лешего, но продолжает доставать меня в тупом соперничестве, которого здесь быть не может и не должно, мы ведь не в индивидуальном виде спорта. Я не понимаю, что он пытается со мной делить.

Вижу, как Артем косится на меня, как намеренно выходит в столкновение именно со мной, как цепляет, задерживает, проверяет на реакцию. Раз, два, три. Он хочет вывести меня из себя, но пока мой самоконтроль превосходит его. Или моя мотивация остаться в этой команде гораздо крепче.

Раздается свисток, и тренер делит нас на две группы. Одна работает в атаке, другая в обороне. Мы с Исаевым оказываемся в атакующей. Леший дает команду к началу упражнения. Мяч в центре, я открываюсь, двигаюсь на фланг, принимаю передачу, но в ту же секунду чувствую удар в корпус. Не слишком сильный, чтобы судьи свистели будь мы на матче, но достаточный, чтобы я потерял равновесие на мокром газоне и мяч вышел в аут.

— Дикий, сходи к офтальмологу! — Орет Исаев. — Какой толк от твоей скорости, если ты нихрена не видишь? — ухмыляется он, отбегая назад.

Сука! Так хочется дать ему в морду! Но я сжимаю зубы и поднимаюсь, обещая себе, что потом обязательно накажу придурка за эту выходку. Оглядываюсь на Лешего. Он очень внимательно следит за нами, но ничего не говорит. Ждет, кто первым сорвется? Это не должен быть я.

Делаю вдох, кидаю убийственный взгляд на Исаева и возвращаюсь к тренировке.

Следующий розыгрыш. Я снова получаю мяч. Обходной маневр. Ловлю корпусом, прокидываю вперед, вырываюсь, но в момент паса чувствую толчок в спину. Падаю на газон, перекатываюсь и резко поднимаюсь.

— Ты охренел⁈ — все же срываюсь и кидаюсь на Исаева. Зло толкаю его в грудь.

— Расслабься, Дикий. Это футбол, а не балет. Да даже в балете нужна хорошая координация, а у тебя с этим все паршиво. Второй раз падаешь на ровном месте.

Внутри все закипает, пальцы сжимаются в кулаки. Я готов втрамбовать придурка в газон.

Замах, рывок и… Тут же еще один рывок, резкий, назад.

— Стоп, — глухо говорит Саша Воробей. — Оба. — Он отталкивает меня в одну сторону, а Исаева в противоположную. — Выдохнули, остыли. У нас игра послезавтра. Снова личные обидки на поле потащите? Давайте сольем нахер сразу и все тогда! — Тихо рычит наш вратарь.

Еще раз строго смотрит сначала на меня, потом на Исаева.

К нам идет Леший. Вот черт…

Черт! Черт!

Медленно выдыхаю злость сквозь сжатые зубы и разворачиваюсь всем корпусом к тренеру.

Леший смотрит на нас с выражением абсолютного равнодушия на лице. Он не орет, не делает резких движений. Что-то мне подсказывает, что лучше бы он орал…

— Двадцать кругов по полю, —