Развод. Я тобой одержим - Марта Заозерная

Машинально обхватываю одно из своих запястий. На них ожидаемо остались синяки. Пришлось выбрать водолазку с удлиненными рукавами из тончайшей шерсти и кашемира.

Если бы Марат не остановился, закончилось бы всё очень печально. Для меня.

– Аврора Александровна, – Артур окликает меня, стараясь встретиться взглядом в зеркале заднего вида. – Все в порядке?

На несколько мгновений повисает тягостное молчание.

Пытаюсь сообразить, не расплакалась ли я случайно.

Забрав у водителя вещи, направляюсь к зданию лицея, в котором работаю.

Специально сказала Артуру, что у меня семь уроков. Хотя их всего лишь пять. Небольшая, но всё же фора на то, чтобы успеть добраться до гостиницы.

Усмехаюсь своим мыслям наивным.

Неужели я правда верю, что это мне поможет от мужа сбежать?

Глава 10

Вхожу в кабинет директора за десять минут до начала совещания, держа под мышкой блокнот. Иду медленно, ибо восьмисантиметровая шпилька не дает разогнаться, зато походка получается элегантная – от бедра.

Коллеги в количестве двенадцати душ, сидящие за вытянуто-овальным столом, оборачиваются. Растягиваю губы в улыбке, демонстрируя большую радость от встречи.

Не даю себе отказать в удовольствии их позлить.

То самое желание – поделиться болью – разгоняется по венам.

Конечно, я стараюсь скрывать свое истинное состояние. Меньше всего мне хочется, чтобы кто-то узнал, как я сейчас горю внутренне.

Приветливо здороваюсь со всеми. От кого-то слышу ответ, кто-то кивает, а некоторые попросту отворачиваются.

– Вошла, взглянула и убила, – с доброй и, что важно, искренней улыбкой произносит Михаил Викторович. Мой коллега.

Молодой мужчина лет тридцати пяти. Средний рост, крепкое телосложение. Очень приветливый и добродушный. Тоже учитель математики. Ему в руки передаю своих птенчиков.

Я веду с пятого по девятый классы, а он – десятый и одиннадцатый.

Единственный, с кем из коллектива у меня сложились действительно хорошие отношения. Остальные приятели потихоньку рассеялись.

Опускаюсь на стул по правую сторону от Михаила. Устраиваюсь поудобнее, закинув ногу на ногу. Благо брюки дают свободу действий.

Коллега бросает мимолетный взгляд на мои нижние конечности и тут же отворачивается. Особого значения этому жесту не придаю, он любит меня подразнить.

Марату долго пришлось приучать меня к платьям и юбкам. Только для него мне хотелось быть женственной и привлекательной.

Теперь такой необходимости нет. Вещи я взяла самые удобные. Брюки, водолазки, белье. Если повезет, из квартиры тоже кое-что заберу. А остальное…

Куда захочет, туда и денет.

Все роскошные наряды я покупала на деньги мужа. Они его.

– Я думал, ты не успеешь, – негромко Михаил произносит, наклонив голову в мою сторону.

На входе меня поймала коллега, известив о совещании экстренном.

Только собираюсь открыть рот, чтобы уточнить у Михаила, с чего он так решил, как поблизости раздается раздраженное шипение.

– Тут прошел слушок, что наша Ро-ро накосячила. Перепила на какой-то богатейской вечеринке и стала раздеваться на публике, почти стриптиз станцевала. Говорят, Марат так зол был, что за шкирку её вытащил из заведения. Вот тебе и хорошая девочка.

Первое желание – обернуться и испепелить взглядом. Одергиваю себя, когда Миша двумя пальцами, указательным и средним, касается моего предплечья.

– У алкоголичек не бывает такого цвета лица, как у тебя. Ты сегодня не накрашена, но выглядишь лучше нас всех, здесь собравшихся. Да что там, большинство женщин в свои лучшие годы так прекрасно не выглядели. И не будут уже, – в привычной манере бросает Миша, не стараясь потише вещать.

– Какого черта Сабиева до сих пор здесь работает? Зачем ей вообще работать?! – слышится второй, также известный мне, голос.

Господи, теперь каждый мой день унижением будет наполнен?

Я так устала…

– Нравится нам превосходство свое показывать. Кофточки по сотке, а мы тут концы еле сводим с концами. Пристроилась хорошо…

Охушки! Представляю то злорадное сочувствие, которое в скором времени мне будет оказано. Незаметным наш с Маратом развод точно не останется.

Сначала я решаю, как посоветовал Миша, не обращать внимания, мы ведь взрослые люди. Все всё понимаем. Зачем цирк устраивать.

Но в какой-то момент… Они начинают говорить тише, но я все равно слышу короткую фразу:

– Ледяная красавица, – произнесено с усмешкой. – Не удивлюсь, если Марат от нее погуливает. Такой мужик видный, а эта – пустышка.

Ну вот и всё!

Напряжение становится непреодолимым. Всплеск адреналина такой, что кровь сворачивается. Туго закрученный стрессом узелок нервов рвётся.

Я не “хорошая девочка”. Вернее, не всегда.

Не успевая себе дать время на «одуматься», откидываюсь на стуле, выставляя одну ногу вперед, чтоб назад не упасть.

– Света, – окликаю главную из сплетниц.

Она рядом сидит. Нас разделяет всего одно место, занятое учителем русского языка. Он мужчина сдержанный, пропускал их болтовню мимо ушей, но сейчас вздрагивает. Миша тоже напрягается, чувствую это без слов.

– Ой, Аврора, а ты уже тут?! Мы с Кристиной так заболталась, что не заметили, как ты пришла, – врет не слишком умело. – Как дела? Как выходные прошли?

Гадина она второсортная, отыграть должным образом у нее не выходит. Я тоже не звезда театральных подмостков, но у Марата многому научилась.

Например, он умеет вселять страх в людей одной своей улыбкой, прекрасно зная, какое действие она оказывает на окружающих. Казалось бы, улыбка, что тут такого?! Но Марат очень редко улыбается посторонним, пожалуй, я и пары случаев не припомню. Со мной наедине – да. Раньше. Однако речь не о том. Есть особенная, так сказать, фирменная, когда глаза мужа остаются холодными, а губы слегка расплываются, словно он шутку услышал веселую. Увидев такую, ты сразу понимаешь, что она угрозу таит. Не ошибешься: мороз, пробегающий по коже, становится верной подсказкой.

Мне хочется верить, что он согласится меня отпустить. После того, что ночью произошло, нам это нужно. Иначе разрушение колоссальное ждет. Обоих.

– Прекрасно прошли, Свет, – младенческая улыбка мое лицо украшает. – Хорошо с мужем и его друзьями провели время.

Специально фразы двусмысленные подбираю. Будут раночки зализывать свои когда, обсудят как раз мою непорядочность.

– Я спросить хотела, вам с Крис не