Шрам - Эмили Макинтайр

– Шейна, Офелия. Оставьте нас, – прошу я.

Их щебетание вмиг прекращается – обе, не говоря больше ни слова, тотчас выходят из комнаты. Офелия даже не оглядывается, но Шейна… она оборачивается, смотрит на нас с Ксандером пристальным взглядом и только потом молча закрывает за собой дверь.

Последние пару дней она ведет себя тише прежнего, и это отстранение наводит меня на грустную мысль: а вдруг она несчастна? Вдруг, если представится такая возможность, она сбежит домой и оставит меня в окружении незнакомых людей? Нет, конечно, это не станет концом света – просто с ней мне спокойнее. Эта девушка – родственная душа среди чуждых мне стен.

Скрестив руки на коленях, я наблюдаю за Ксандером и одновременно наслаждаюсь тишиной, затянувшейся после ухода двух девушек. Я, конечно, женщина, но уж точно не дура – больше не позволю ему обращаться со мной так, будто я ничего в этой жизни не смыслю.

– Сестра, – начинает он.

– Не надо, Александр.

Судя по его напряженной позе, мои слова застали его врасплох.

– Мне надоело сидеть и делать вид, будто ничего не происходит, – продолжаю я. – Твой отец велел мне доверять тебе. Но возможно ли это?

– Сара, прошу тебя, – он барабанит пальцами по деревянной ручке кресла. – Ты здесь благодаря мне. Но мне нужно время. Такие вопросы за один день не решаются.

Меня переполняет раздражение:

– Сколько нужно времени? Оно идет слишком медленно, когда тебя используют в качестве реквизита.

Ксандер усмехается, покачивая головой.

– Ты хоть представляешь, во что мне это встало? На что пришлось пойти ради твоего приезда? – Под скрипящий звук кресла он наклоняется и ставит локти на колени. – Я знаю, как это трудно – ждать, но сейчас все идет по накатанной. Наберись терпения.

– По накатанной? Лично я не вижу никаких изменений, – возмущаюсь я, смахивая со лба выбившийся локон. – Как долго мне придется сидеть, судачить с придворными дамами и делать вид, будто я счастлива? Я хочу отомстить за отца, Ксандер. Возможно, ты не понимаешь этого, потому что никогда не испытывал боли от потери единственного любимого человека.

Он перекатывает сигару между пальцами.

– Через час ты отправляешься с его высочеством на городскую площадь. Там он отужинает с тобой и сделает предложение. Публично. Потом состоится праздничный бал. – Ксандер выдерживает паузу. – Туда придут все.

Я вздыхаю. На смену напряжению, сковавшему позвоночник, приходит облегчение.

– И тогда мы приступим?

Ксандер кивает.

– Именно. Мы сделаем свой ход. – Он вздергивает подбородок. – А пока, может, тебе есть о чем рассказать?

И тут я снова теряю спокойствие. Спина выпрямляется, в голове всплывают воспоминания о вчерашнем дне.

– О чем мне рассказывать? Я совершенно одна в огромном замке. Со мной лишь мои мысли и… доверие.

Ксандер поджимает губы:

– Что ж, после объявления о помолвке у тебя появится масса забот: обучение этикету и подготовка к свадьбе, разумеется.

Я морщу нос.

– Не забывай, с какой целью ты здесь, сестра, – шепчет Ксандер, наклоняясь ближе. – Мы должны действовать не спеша, с предельной аккуратностью.

– Знаю, – вздыхаю я. – Только от этого не легче.

Его пальцы щиплют переносицу под оправой очков.

– Мне жаль, что тебе одиноко и неспокойно. Я даже не думал, что тебе будет плохо. Впредь буду умнее.

От его слов на душе становится легче:

– Спасибо.

– Свадьба состоится где-то через полгода. – Ксандер встает, застегивает пуговицы на черном пиджаке и приглаживает рукой волосы на макушке.

– Полгода? – переспрашиваю я с нескрываемым изумлением.

Брат пожимает плечами, взгляд его обретает серьезность:

– Никто не заставляет тебя сидеть и ждать. Используй это время для игры, вживись в роль… чтобы потом от них не осталось и следа. Мы уничтожим их с корнем.

– Я знаю, что нужно делать, – отчеканиваю я.

Едва заметная улыбка касается губ Ксандера:

– Вот и замечательно. Значит, повода для беспокойства нет.

– Абсолютно, – я вскидываю руки, задорно улыбаясь.

И вроде бы эта беседа должна меня успокоить – в конце концов, он наконец-то обсуждает со мной наши планы, – но в воздухе сквозит что-то тревожное, неприятное, отчего по коже пробегают мурашки, а волоски поднимаются дыбом. И я вдруг понимаю, что, возможно, мой двоюродный брат не тот человек, кому следует верить. Видимо, мой дядя очень заблуждается на его счет.

От этих мыслей меня мутит, и тошнота только нарастает, как назревающий шторм.

– Леди Битро! Выглядите потрясающе.

Когда в сопровождении фрейлин я направляюсь к автомобилям, ожидающим нас у ворот, слышу громкий голос Майкла.

На улице довольно прохладно, хотя еще только начало сентября. При виде туч, плывущих по небу, я вновь начинаю скучать по солнечной Сильве. Интересно, как такое возможно, чтобы два места настолько разительно отличались друг от друга, но при этом сосуществовали в пределах одних и тех же границ?

Впрочем, у меня есть предположение: границы созданы людьми, а матушка-природа не подчиняется человеческим правилам.

В отличие от нас, к сожалению.

Подойдя к королю, я делаю реверанс:

– Благодарю вас, ваше величество.

Из-за тугих косточек корсета мне трудно дышать – Офелия явно переусердствовала со шнуровкой. Но я стараюсь не показывать виду.

– Куда мы едем? – спрашиваю я у Тимоти, который стоит у задней двери автомобиля.

Вложив ладонь в его руку, я забираюсь в салон.

– Не забивайте свою прелестную голову ненужными вопросами, – отмахивается Майкл, как только мы располагаемся на задних сиденьях. – Наслаждайтесь прекрасным днем и моим обществом.

С трудом сдерживая смех, я наклоняю голову и внимательно его изучаю. Почему его находят очаровательным? Мне он кажется высокомерным и самовлюбленным.

– Ваше общество мне действительно приятно, – я поглядываю на Майкла из-под широкополой фиолетовой шляпы.

Тимоти пересаживается в кресло напротив, и, когда мой взгляд падает на его грудь с вышитым гербом, мысли тотчас возвращаются к вчерашнему дню – к тому стражнику, который ушел с Тристаном. Как же я сглупила, позволив принцу загнать меня в угол: такие поступки могут привести к катастрофическим последствиям. Да и кто он мне?

Никто.

Даже хуже, чем никто.

Он – Фааса.

Но когда я думаю о его прикосновениях… о теле, которое прижималось ко мне в темном углу… о руках, которые касались меня так, как никому не позволено, на меня накатывает волна возбуждения.

А потом я вспоминаю стражника – человека, который не сделал ничего плохого, разве что оказался не в том месте и не в то время. Пусть я и не знаю наверняка, что произошло после их ухода, но интуиция подсказывает мне правду. Тем более что в глазах Тристана читалось нечто большее, чем он произнес вслух.

Я не желаю смерти невинным душам. Но иногда, ради общего блага, приходится идти на жертвы.

Как только автомобиль сворачивает к воротам, мой взгляд устремляется во двор, задерживаясь на огромной плакучей иве поодаль.

Сердце замирает в груди лишь оттого, что я не вижу нефритово-зеленых глаз, наблюдающих за мной из тени. И как же я себя за это ненавижу.

Глава 14

ТРИСТАН

Будущая невестка все чаще занимает мои мысли.

Она стала меня отвлекать. Превратилась в увлечение, на которое времени попросту нет.

Я знаю, почему она не выходит у меня из головы: эта девушка – загадка, которую я до сих пор не смог разгадать, а поскольку прекрасно умею разбираться в людях, сам факт наличия сложности в наших отношениях до невыносимости повышает градус интереса.

Деревянный пол скрипит под ногами, пока я шагаю по второму этажу таверны «Слоновьи кости», заглядывая в стекла балконных дверей. На пустой земле за пределами здания собралась толпа – больше сотни людей, ожидающих моего обращения.

Во мне, подобно ураганному ветру, бушует предвкушение, наполняя сердце волнением и трепетом перед грядущими временами. Перед моим будущим.

Которое с самого начала должно было принадлежать мне.

За последние два года – с момента смерти отца и вступления на трон моего брата – в стране участились случаи насилия. Люди верят, что это случайность, и им невдомек, что это я дергаю за ниточки, раздувая пламя их гнева. Усугубить проблемы несложно, когда народ голодает и пребывает в забвении. А еще проще – завоевать доверие людей и грамотно распределить их по всему королевству, чтобы они терпеливо дожидались моего сигнала.

Пройдя через шаткие двойные