Нежданный гость - Татьяна Алферьева

схожая напасть – бешенство называется – болезнь, от которой может вылечить только одарённый целитель, да и то не всегда. Поэтому я заслуженно гордилась тем, что получилось спасти Добрана. Теперь бы с покусавшим его злыднем справиться…

Леденящий душу вой прорезал плотную тишину лесной чащобы. Я без раздумий (например, о том, что из оружия у меня лишь маленький нож в сапоге, используемый для бытовых нужд) рванула на звук. Киар попытался обогнать, но я схватила его за рукав.

– Нам нельзя отдаляться друг от друга!

– И всё-таки лучше я буду первым, – возразил ташид, обнажая клинок.

Пока стояли, снег, процеженный сквозь паутину веток, не казался таким уж частым, а на бегу умудрился залепить глаза и попасть в неосторожно приоткрытый от частого дыхания рот.

Схватка между злыднем и Алеком разгорелась на крохотном пятачке свободного от кустарника пространства: зверь лежал на боку и яростно молотил воздух когтистыми лапами, пытаясь подняться, ведун – удержать. На снегу между ними предметом раздора темнела куриная тушка.

Свежая кровь и в обычном-то время дурит норлокам голову, тем более, когда они пребывают в состоянии бешенства. Именно охотничий трофей спас Добрану жизнь, а не его ловкость и умелое обращение с оружием. Встреть он злыдня по дороге в лес, живым бы не вернулся.

Наше с Киаром появление не осталось незамеченным. Зверь рванулся изо всех сил, преодолел сопротивление наброшенной на него невидимой энергетической сети, одним тягучим прыжком достал ведуна и сбил его с ног.

– Ал! – отчаянно закричала я.

Киар действовал молча и настолько стремительно, что не получилось отследить, когда он оказался рядом с барахтающимися в снегу норлоком и человеком. А потом… Потом он явно забыл про меч и одной левой, ибо оружие держал в правой, вздёрнул тварь высоко в воздух и отшвырнул с такой силой, что раздался хруст костей от удара крупного тела об дерево.

Я бросилась к другу:

– Ал! Слышишь меня?!

Парень был весь в крови, однако глаза оставались открыты. Странно, он даже не стонал от боли. Может потому, что умирал? А я ничем не могла ему помочь…

– Только не это! Нет! Пожалуйста! – взмолилась я, впервые в жизни так сильно за кого-то испугавшись.

В ответ запоздало раздалось довольное: «Не дождётесь» – и над нашими головами вспыхнул бело-голубой светоч.

– Это не моя кровь, – добавил Алек, приподнимаясь на локте.

С облегчением выдохнула и тут же вознегодовала, чувствуя, что на глаза всё-таки успели навернуться слёзы.

– Почему сразу не сказал?! – я сердито ткнула ведуна в грудь, роняя обратно в снег, дабы он не успел заметить на моём лице предательские дорожки солёной влаги.

– Однако помял он меня знатно, – охнул Алек.

Но я больше не желала его слушать, поднялась и направилась обратно в селение.

– Тай! Ну прости меня. Сглупил. Я не хотел пугать, но ты так мило обо мне переживала, что я не удержался продлить приятный момент, – виновато закричал вдогонку друг.

Я непреклонно ускорила шаг. Вот же дурень! На полпути обернулась проверить, что оба подельника идут следом, подождала, когда Киар со мной поравняется, и попросила:

– Милый, пожалуйста, возьми меня на руки. Я очень устала.

Благодаря светочу было прекрасно видно, как вытянулось от удивления лицо Алека.

Приятно ему. Мне сейчас тоже приятно будет.

Ташид без возражений выполнил просьбу. Для удобства я обняла его за шею, а для тепла – теснее прижалась к мужской груди.

Возмутительно быстро восстановил он свои нечеловеческие силы. Мне бы так. Остаётся одно: пускай тратит их на меня, свою бесценную фальшивую невесту.

***

Пока нас не было, Еська успел разнести по селу весть о бравом походе по усекновению бешеного злыдня. Поэтому, когда мы целые и невредимые вернулись на постоялый двор, там нас поджидала праздная толпа благодарных сельчан, желающих чествовать своих героев всеми горячительными напитками, какие имелись в наличии. Отвертеться не получилось, да и не больно-то хотелось. Я позволила увлечь себя за стол. Первый кубок осушила залпом до дна, только со второго распробовав что мне туда налили. Брага оказалась весьма недурной на вкус, а то, что ноги при относительно светлой голове вскоре отказали, не беда – было кому донести до комнаты.

Ранний подъём после бурной пирушки случился лишь по причине подозрительной жёсткости моего ложа, коим оказалось брошенное на пол одеяло. Проснулась я в своей комнате, но почему-то не на кровати, а рядом с ней. Последствия вчерашних неумеренных возлияний быстро дали о себе знать тупой болью в висках и сушняком во рту. Тело ныло после ночи, проведённой на голом холодном полу. Однако, когда я села и увидела, кому уступила постель, неприятные ощущения отошли на второй план.

Бледный зимний рассвет, с трудом проникающий в замороженное окно позволил смутно различить силуэты двух спящих мужчин. Разделить узкую кровать по-братски у них не получилось, пришлось слиться в страстных объятиях. Благо один обнимал другого со спины. Я хотела пощадить их гордость и тихо покинуть комнату до того, как они проснутся, но безудержный смех разобрал меня раньше и лишил всяких сил. Понятия не имею, кого они представляли в одной постели с собой, но явно не друг друга, поскольку, разобравшись что к чему, оба вскочили с кровати как ужаленные.

– Тай, хватит! – простонал Алек, хватаясь за голову. –Не смешно!

– Вам – нет, – иронично согласилась я, – мне – очень даже.

Неловкая ситуация взбодрила похлеще опрокинутого на голову ведра холодной воды. Впрочем, три тазика оной мы всё-таки использовали по назначению, дабы освежиться перед завтраком. Пока мужчины седлали коней и подвязывали к сёдлам походные торбы, я сбегала убедиться, что мой пациент уверенно идёт на поправку. В сравнении со вчерашним днём потеплело, небо по-прежнему было затянуто тучами, однако снежить перестало. Глядишь к полудню развеется.

Почти возле каждого двора орудовал лопатой мужик, иногда баба или ребёнок, и все приветственно махали мне рукой, как своей хорошей знакомой. Моё приподнятое настроение омрачало лишь одно: куда пропал ведун?!

ГЛАВА 9

Свежевыпавший снег отливал голубым и, несмотря на пасмурное небо, слепил глаза, однако стоило прищуриться, как веки тут же начинали слипаться вязкой патокой дремоты. Ехавший впереди Алек расслабленно, будто мешок с крупой перекатывался по седлу с боку на бок. Вид его размеренных покачиваний, шорох