Графские земли для попаданки - Надежда Игоревна Соколова

Ондерик приказ отца исполнил, но при этом назначил себя правителем завоеванных земель.

Горальд разгневался, но войной на сына не пошел, решил, что он скоро одумается».

Судя по тому, как росла и развивалась империя Ройтас, Ондерик ни разу не одумался. Что, впрочем, и не удивительно. В таких-то условиях.

Погода между тем портилась. Камин в моей спальне теперь топили сутками напролет. За окном шел снег, температура опускалась ниже нуля не только по ночам.

Я с тоской смотрела на это природное безобразие и еще теплее одевалась, стараясь утеплить не только дом, но и тело.

Принятые на работу портнихи осваивались в доме и уже начали перебирать все найденное в комнатах старье, которое по моему приказу служанки свалили в одну кучу в самой дальней гостиной. Я искренне надеялась, что они смогут создать что-нибудь теплое. Например, еще одно одеяло. Или шаль. Да что угодно. Главное – утеплиться.

А еще я отчаянно скучала. Все же книги не заменят живого человеческого общения. И хотя я не особо любила толпу и многочисленных гостей, но, сидя в одиночестве в поместье, поймала себя на мысли, что была бы рада поболтать с кем угодно из тех, кто считался ровней мне и мог бы поддерживать светскую беседу. Пусть и не каждый день. И недолго.

Но пока что ко мне не заходил даже Алек. Видимо, был излишне занят в эти дни. А может, не видел смысла беспокоить меня там, где способен был справиться сам.

И все, что мне оставалось, – это смотреть на непогоду за окном или читать у камина. Никаких больше развлечений.

А потом, однажды днем, в мою спальню постучала служанка. Оказалось, что на кухне произошло чрезвычайное происшествие.

Один из помощников поварихи случайно пролил на пол остатки супа, которые хотел отдать котятам. Вытереть не успел – на полу, в той луже, поскользнулось сразу две служанки. В результате, у одной – перелом, у другой – растяжение. И нужен лекарь.

– Так а я тут при чем? – недоуменно спросила я.

– Найра Мириса приказала узнать у вас, ваша светлость, можно ли вызвать лекаря, – последовал ответ.

– Нужно, – пожала я плечами. – Вряд ли перелом сам зарастет.

Служанка поклонилась и убежала.

А я… Я подумала, что наконец-то в поместье появится тот самый загадочный лекарь из столицы. И на какой-то срок скука отойдет на второй план.

Лекарь появился в поместье довольно быстро, часа через два, как доложила мне та же служанка. И сразу же отправился лечить прислугу.

Едва услышав об этом, я приказала накрыть внизу, в гостиной, стол для чаепития. А сама через несколько минут, в домашнем платье, темно-синем, длинном и полностью закрытом, едва ли не бегом спустилась на первый этаж.

Вообще, конечно, насколько я успела узнать, по этикету лекарь считался кем-то вроде обслуживающего персонала, может, чуть выше управляющего на социальной лестнице. И с ним было не принято пить чай или общаться на отвлеченные темы. Но такие правила отлично действуют в столице. Там и людей больше, и общение имеется. И даже прислугу набрать проще.

А здесь, в глубокой провинции, выбор небольшой: или забываешь о части своих аристократических замашек и прекращаешь следовать части правил, или ни с кем не общаешься, особенно зимой.

И потому я, наплевав на этикет, намеревалась почаевничать с лекарем. Захочет ли он – другой вопрос. Но первый шаг я сделаю.

Я зашла в гостиную, осмотрелась. Прислуга проворно накрыла к чаепитию стол, в самой комнате было чисто и убрано. Да, конечно, не мешало бы сменить чехлы на мебель и занавески на окнах. Но уж что есть. В зиму этим заниматься не стоит. А весной уже я примусь за ремонт поместья.

Довольно скоро я услышала мужские шаги в холле. Лекарь возвращался с половины для слуг.

Я быстрым шагом вышла из гостиной. Лекарь остановился как раз напротив меня.

Высокий статный шатен с синими глазами, довольной молодой, не старше тридцати пяти-сорока, он был одет в видавший виды темно-коричневый сюртук и не особо новые штаны черного цвета. На ногах – коричневые сапоги на невысоком каблуке. При этом сам лекарь выглядел опрятно и аккуратно. Правильные черты лица, волевой подбородок, прямой нос, внимательный и цепкий взгляд, аккуратная стрижка.

Не знала бы я, кто стоит напротив меня, вполне могла бы решить, что кто-то из небогатых соседей аристократов внезапно решил заглянуть в гости, так сказать нанести визит перед наступлением зимы. Захотел чай попить, последние сплетни обсудить. Может, даже меня сосватать. Но, насколько мне было известно, дворяне работать не желали и не умели. Лечить – тоже. А потому благородное происхождение лекаря можно было сразу же отмести. Максимум – непризнанный бастард. Что тоже очень сомнительно.

– Добрый день, – улыбнулась я, проявляя гостеприимство. – Я – Виктория торн Нартова, хозяйка этого поместья.

– Добрый день, ваша светлость, – почтительно склонил голову лекарь. – Я – Стивен, ваш лекарь.

– Рада знакомству. Прошу, составьте мне компанию, выпейте со мной чая, – и я повела рукой в приглашающем жесте в сторону гостиной.

Удивление во взгляде. Секундное замешательство.

Затем:

– Буду рад, ваша светлость.

И мы оба зашли в гостиную.

Глава 18

На накрытом белоснежной скатертью столе уже стояли две фарфоровых чашки из простенького чайного сервиза, пирог с яблоками, заварочный чайник, сахарница, блюдца с ложками. Все – без претензии на роскошь. Впрочем, что еще можно ожидать от скромной провинциальной помещицы?

Мы со Стивеном расположились в креслах друг напротив друга. Держался он спокойно, непринужденно, словно каждый день проводил в компании аристократов. Неспешно пил чай, аккуратно и довольно обращался со столовыми приборами, медленно ел пирог. В общем, у меня все сильнее крепла мысль, что передо мной какой-нибудь непризнанный бастард. Причем бастард, несколько лет проживший в качестве члена семьи. Ну, или приближенный к этой роли. Как гувернер, например.

И теперь возникал закономерный вопрос: если он действительно прибыл из самой столицы, как уверял Алека, то что делает в такой глуши? Откуда и по какой причине он тут появился? По своей ли воле? И как собирается жить дальше?

«А вдруг он – жиголо 6 ? – возникла у меня в голове шальная мысль. – Появляется в столице раз в несколько лет, втирается в