Звездокрыл - Маргарита Блинова

– Пей.

Губ коснулся металлический край термокружки, из которой медленно, по маленькому глоточку меня поили ароматным и ни капельки не горьким настоем из трав, отчего внутри становилось тепло и странно.

Я выпила столько, сколько смогла осилить, и теснее прижалась к широкой груди. Что-то подсказывало: пока он рядом, никто не решится заходить, будить, пичкать горькими таблетками и уж тем более снова тыкать иголками. И стало так хорошо и так спокойно, что я с улыбкой на губах притихла в этом мгновении полной безопасности и расслабилась.

– Что у тебя с ректором? – спросил голос.

Говорить было тяжело, поэтому я отделалась ничего не значащим:

– Все сложно, – и сладко зевнула.

– А с демоном?

– Еще сложнее…

Мой сон тихо хмыкнул, помолчал немного, а потом тихо запел на незнакомом языке, покачиваясь со мной в такт.

В какой-то момент ушла тупая пульсирующая боль, терзавшая руку все это время. Воровато оглядываясь, ускользнула болезненная слабость. И стало не просто терпимо, а даже как будто хорошо.

Меня накрыла теплая волна благодарности к ночному лекарю. Я подняла голову, чтобы сказать спасибо, но что-то пошло не так, и сил хватило лишь на то, чтобы неловко мазнуть губами по сильной шее и рухнуть обратно.

Ночной гость резко оборвал песню и шумно выдохнул.

– Вот и за что мне все это… – посетовал он, и в голосе прорезалась чувственная хрипотца.

Чужие руки мягко, но настойчиво опустили меня на постель. Кровать едва слышно скрипнула, когда он встал и подоткнул со всех сторон одеяло. Кажется, еще было ласковое касание щеки и шеи, но я уже спала и не реагировала.

* * *

Ночь никогда не была для Кристена Арктанхау временем свиданий, охоты и заговоров.

Рожденный на острове Ио, где северяне ежедневно отвоевывали у зимы и холода повод для жизни, Кристен спокойно относился к болезням и смерти чужих для него людей. Но стоило увидеть малышку-звездокрылую в палате лекарского крыла, как в области груди появилось странное давление.

– Эй, земля вызывает Кристена, – шутливо толкнул его Эрик Хезенхау, вместе с ним покидая белый сектор и возвращаясь к общежитиям. – Ты пойдешь провожать блондиночку?

Кристен отрицательно качнул головой. Ему было жаль Таину, потерявшую возможность учиться в академии З.А.В.Р., но хрупкая и маленькая адептка с факультета звездокрылов – вот за кого он действительно переживал.

– Я к себе, – предупредил он друга, вернулся в комнату и замер на пороге.

Факультет ядожалов поднимался с рассветом, так как в это время просыпались подконтрольные им драконы, а еще в утренние часы их ядовитые железы сокращали работу, и уровень яда получался терпимым для тренировок адептов.

Северянин посчитал, сколько ему осталось спать. Понял, что не уснет, пока не сделает хоть что-то, и потянулся к мешочку с травами, которые привез с острова. Покопавшись и отбросив ненужное, он пересыпал травы в термостакан, залил кипятком и вышел.

Лекарское крыло дышало умиротворением и тишиной. Немолодая лекарка из числа административных работников З.А.В.Р. дремала на посту в коридоре. Кристен тенью скользнул мимо, нашел нужную палату и медленно приблизился к спящей девушке.

– Нет… – жалобно застонала она, отворачиваясь. – Дайте поспать…

– Спи, – согласился Кристен, осторожно приподнимая невесомое тельце за плечи и садясь за ее спиной.

Девушка откинулась на его плечо, болезненно горячая и полностью беззащитная. Кристен открутил крышку стакана, дотронулся губами до отвара – слишком горячий.

Поставив лекарство на тумбочку, он нерешительно коснулся ее каштановых волос, разметавшихся по плечам, и внезапно для себя попросил разрешения привести их в порядок.

– Делай что хочешь, – буркнула она и блаженно улыбнулась, когда его сильные пальцы зарылись в ее волосы и мягко помассировали кожу головы.

На острове Ио у всех мужчин и женщин были длинные волосы, которые они заплетали особым образом. Говорили, что традиция плести косы зародилась в те далекие времена, когда разрозненные племена севера воевали друг с другом за малочисленные ресурсы острова.

Однажды вождям так надоела эта бессмысленная борьба, что они решили заключить мир. Тогда каждый из них повернулся спиной к своим врагам и позволил заплести маленькую косицу в знак доверия. С этого дня северяне больше не воевали друг с другом. Северяне плели косы, чтобы помнить.

Его пальцы быстро разделили мягкие и густые волосы девушки на три части и принялись за дело. Кристен часто плел косички своей младшей сестре. Он помнил, как было приятно заниматься волосами Астрид еще тогда, когда они встречались и думали, что это навсегда. Но, закончив с волосами звездокрылой, почувствовал странное чувство неудовлетворения от того, что все так быстро завершилось.

– Пей, – велел он, поднося остывший отвар к ее губам, и вспомнил о странной записке, полученной девушкой на занятии демона. – Что у тебя с ректором?

– Все сложно, – она слабо оттолкнула его руку с кружкой, сладко зевнула и сползла немного ниже, устраиваясь на его груди.

Кристен осторожно обнял ее, поправил одеяло, опустил голову и с внезапной ревностью уточнил:

– А что с демоном?

– Еще сложнее…

Этот ответ отчего-то не понравился Кристену Арктанхау даже больше, чем предыдущий. Мельком глянув на манжету, он посчитал, сколько осталось до занятий, щекой прижался к ее голове и тихо запел.

Кристен просидел с ней все то время, что оставалось до побудки. Просидел бы и дольше, но его заставили уйти одинокие хлопки дверью, шаги дежурных по коридору и стойкое ощущение, что звездокрылая сильнее, чем ему могло показаться. Она выкарабкается.

Часть вторая

Лекция шестая

О ректорской логике и ядожалах

Я редко жалуюсь на свою способность находить с другими общий язык, но в такие пятницы, как эта, начинаю думать, что говорю на тролльем.

Я бежала за Эрикой Магни по проходу между вольерами и с настойчивостью голодного комара повторяла одно и то же:

– Почему вы не допускаете меня до занятий?!

После моего фееричного попадания в лекарское крыло минула неделя. Нет, лучше-то мне стало практически сразу, на следующее утро. Точнее, вечер, потому что днем я самозабвенно спала и отчаянно брыкалась, стоило кому-то попытаться изменить это. К счастью, господин Горячий счел это добрым знаком и велел не приставать к пациентке. И пациентка уверенно шла на поправку!

На третий день я уже очень бодро разгуливала по палате, листала принесенные Гленом книги и трескала сладости из пакетика