Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта

И картинки снова замелькали быстро-быстро: красное племя, руоги, портал, остров, корабль, белозубая ухмылка Джо, полуобнаженный Дайм в свете молний, рассыпающиеся тюремные решетки, след от гири на булыжной мостовой, стол для обследований в кабинете лекаря, звездное небо и тысячи фонариков в темноте парка. Динка почувствовала, как от мелькающих картинок закружилась голова и возникла тошнота. Весьма странное ощущение, учитывая то, что тела своего она все еще не чувствовала. Воспоминания стали размытыми, как листовки под дождем, на которых уже нельзя было ничего разглядеть.

— Сейчас добавим дыма, отдохни пока, — проговорила Кайра, и противный въедливый запах снова впился в самую душу.

Снова накрыло отсутствием ощущения времени, и воскресла память, услужливо показывающая заплаканное лицо Лады, белую пену на бледных губах Штороса, зубастую пасть морского змея, самоуверенную улыбку морского наемника, полутемный предбанник постоялого двора, первый снег, большую лодку, несущую их вниз по течению мимо непролазных лесов.

Чем дальше назад они смотрели, тем быстрее и быстрее мелькали события, чуть задержавшись на освобождении мужчин из тюрьмы, память мельком показала ее одинокое путешествие, показавшееся тогда ей самым длинным отрезком в своей жизни, вернула ее в ту ужасную ночь, когда вся жизнь ее переменилась, и начала пролистывать годы ее жизни с Агнесс и Ливеем.

По началу Кайра притормаживала у каждого момента избиения Динки, недовольно ворча в ее сознании. Но этих моментов было слишком много, и они были так похожи друг на друга, что смысла разглядывать их не было. Динка наблюдала со стороны за тем, как Ливей хватался за широкий кожаный ремень, оставляющий на теле ссадины и кровоподтеки, и не чувствовала ничего.

От страха перед избиениями ее благополучно излечил Шторос в тот единственный раз, когда она попросила его ударить ее. Хорошо, хоть Кайра пролистала эти события так быстро, что не успела рассмотреть, чем они там занимались. Она, на самом деле, была очень тактична и проскальзывала мимо всех моментов близости, чему Динка была ей несказанно благодарна. Не то, чтобы она боялась осуждения пожилой Варрэн-Лин, но это все-таки было слишком личное, чтобы кто-то рассматривал эти моменты в подробностях.

Следующим важным моментом стал пожар, поглотивший родительский дом Динки. Здесь Кайра остановилась подробнее, и Динке пришлось вернуться в тот страшный день и прожить его заново. Но сейчас Динка видела происходящее не глазами испуганного ребенка, а своими собственным сознанием, подмечая детали и анализируя.

Она играла на своей кровати с тряпичными куколками, когда в дом, ругаясь, вошли мать и отец. И Динка испуганно соскользнула с кровати, отползая в угол. Она знала, что их ссоры ничем хорошим не заканчиваются, никогда не заканчивались…

Динка отстранилась от детского ужаса и чувства безысходности, которые испытывала она в тот день, и неотрывно смотрела на двоих людей, что-то кричащих друг другу. По несуществующей спине пробежал холодок.

— Это не мой отец, — потрясенно прошептала она, и тут же добавила для Кайры: — Я его немного помню, и он совсем не такой.

Мужчина рядом с матерью был невысок и коренаст, в то время, как ее отец был намного выше матери и имел гибкое худощавое тело.

Мужчина, который кричал на ее мать, брызгая слюной, был с короткими черными волосами, торчащими в разные стороны жесткими непослушными прядями. Его темные, почти черные глаза, сверкали неприкрытой злобой.

— Послушаем, о чем они говорят, — предложила Кайра. И воспоминание чуть вернулось назад, в то мгновение, как ругающаяся пара входит в дом. Динка не помнила, о чем они говорили, ее напуганное детское сознание просто не улавливало смысла слов, однако, память записала их звучание, и теперь вместе с Кайрой им удавалось понять о чем шла речь.

— Грязная потаскуха! — орал «не-отец». — Тебя снова видели вместе с кузнецом!

— Я носила к нему лопаты и вилы, чтобы он их заточил! — тонким срывающимся голосом оправдывалась мама. — Ведь ты не делаешь этого, сколько бы я не просила!

— Знаю я твои лживые речи! Вместо того, чтобы целовать мне ноги за то, что я взял тебя с твоим выблядком, ты продолжаешь трясти сиськами перед мужиками! Признавайся, сколько раз раздвигала ноги перед кузнецом! — «не-отец» схватил маму за основание косы и приблизил ее лицо к своему перекошенному лицу.

Но мама была не из робких. Совсем не такой, какой была когда-то Динка. Она гордо вздернула голову, насколько позволяла его пятерня на ее затылке и впилась ему в лицо яростным взглядом.

— Не смей оскорблять мою дочь! — прошипела она ему в губы. — Ее отца я любила. А тебя ненавижу! — выплюнула она злые слова ему в перекошенную яростью морду.

— Ах ты блядь! — взревел «не-отец» и ударил ей под дых своим огромным кулачищем. Мама согнулась пополам, молча хватая ртом воздух.

— Папа, нет! — завизжала испуганная Динка из-под стола. Но родители не замечали ее. Динка зажмурилась, вжимаясь спиной в стену. Звуки ударов становились все чаще, перемежаясь с грязной нецензурной бранью «не-отца», которой он осыпал мать, и ее криками боли. Динка робко приоткрыла глаза, чтобы увидеть, как отец хватает со стола тяжелую скалку и заносит над лицом матери.

— Не-е-ет! Не-е-ет! — Динка визжала, не замечая брызг крови падающих ей на лицо, на белую скатерть, на покрывало.

Вспыхнуло все разом: кружевные занавески на окнах, разноцветные половички на полу, вышитые покрывала на кроватях. Вся изба вмиг потонула в огненном смерче...

Динка выползла из-под стола и, пошатываясь, побрела к выходу. Выйдя из горящего дома, она остановилась и обернулась, глядя, как дом ее родителей превращается в прах.

— Динка, ты как? — мягко позвала ее Кайра.

— Д-да, я в порядке, можно продолжать, — с трудом оторвав взгляд от горящего дома, Динка посмотрела по сторонам. Смутно знакомый двор, яблоня перед домом, крылечко, объятое огнем. Но что-то не дает ей покоя, картинка словно двоится, детали не совпадают. Ей помнится, что мама кружится в новом платье во дворе, но не под яблоней, а под кленом, украшенном ярким осенним нарядом. А папа сидит на крылечке и смотрит на Динку, но на том пятачке двора, где должна была бы играть Динка, нет места для игр. Там стоит будка злобного цепного пса. Это не тот двор, в котором она росла!

— Давай посмотрим еще раньше, там ты уже почти ничего не помнишь сама, но мы вытащим эти картины из твоей головы и попробуем разобраться вместе,