Путь менталиста - Екатерина Александровна Боброва

снежные бури дорогое по затратам энергии удовольствие, поэтому корона превратила Сердце Зимы в праздник снега и льда, разрешая подданным за десять дней утолить свою тоску по белому холоду.

Все десять дней дворец готовился, чтобы сегодня засиять обиталищем Снежной королевы. С потолка свисали внушительные сосули, внутри каждой уютно трепетал желтый огонек, а снизу, с пола, их подсвечивали, вырастая белыми колоннами, узкие лучи света, в которых плясали магические снежинки. Остальное освещение дворца постарались по максимуму приглушить.

Внизу, под ногами, местами клубился туман, изображая сугробы. В центральном зале бушевала искусственная метель. В коридорах — метель игрушечная. От мелких до размера с пару ладоней снежинок носились по дворцу. Они водили хороводы над головами гостей, складывали фигуры — сердце было самым популярным узором на сегодня. Хулиганили. Забирались под подолы платьев, заставляя гостей взвизгивать и ругаться.

В нескольких залах были накрыты столы с закусками и десертами. В огромных хрустальных фонтанах клубилось горячее фруктовое вино. Рядом стояли покрытые тонкой коркой льда сосуды с напитками покрепче.

— Осторожно, — Фильярг отмахнулся от целой стаи бело-серебристых снежинок. Проводил их взглядом. Пожал плечами и заметил:

— Странно. Не вижу ни одной черной. А ведь в первые дни праздника мне попалась парочка. Занятные такие снежинки, точно обожженные пламенем.

Юля обернулась, послала отчаянный взгляд Алю. Тот понятливо кивнул, отстал.

Юля посильнее сжала ладонь дочери, раскланялась с попавшейся навстречу парой. После стольких мирных лет во дворце ей казалось, что взгляды птичника снова царапают кожу. А ведь она почти вписалась. Выучила этикет. Разучила танцы. Научилась держать спину и улыбку при любых обстоятельствах.

Но огонь… любит пошутить.

Ей едва простили рождение двойни, списав все на земное здоровье — что вы хотели, она же иномирянка, у них там женщины с детства работать приучены, отсюда и силища такая.

Смирились с ее работой и должностью в академии и успехом Шестого — это не он сам, а ассарство всему причина.

И дышать в ее сторону стали ровнее. Улыбаться чаще. Разговаривать проще. Встречались даже редкие, прям хоть в Красную книгу заноси, попытки подружиться. Настоящие, а не обусловленные желанием пропихнуть кровиночку в академию в обход правил. Не все Марфушечки изволили хорошо учиться, зато вот жениха хорошего жаждали все.

И тут опять. Пинок под зад всем усилиям по интеграции. Очередное «чудо» от ассары. Юля подумала, что таким макаром придется заводить собственный бренд под названием «Шокотерапия от ассары».

Однако делать что-то надо. С детьми она чувствовала себя запутавшейся, саму себя накрутившей страусихой. В голове сотня пугалок, которые успешно парализовали здравый смысл. Проснувшаяся у малышей магия виделась тяжкой болезнью. Не помогал собственный опыт — «Я же взрослая была». Опыт Совенка — «Ему пятнадцать было, да и то, сколько переживаний!» Словом, Юля ощущала себя полной решимости защищать малышей до последнего вздоха ото всех, в том числе и от самой себя.

Около гостиной уже толпились, оживленно галдя, дети. Рядом, скромно делая вид, что им не интересно, прохаживались взрослые.

— О! А вот и черные, — Фильярг поймал снежинку, прикрепил Юле на волосы. Оценил: — Тебе идет.

Юля нервно улыбнулась. Дернула за руку открывшую было рот Олю, чтобы избежать полного разоблачения при всем честном народе. Чувствовала она себя при этом где-то между Штирлицем и президентским телохранителем. Громко предложила:

— Начнем? А то все заждались, — и потянула малышей в открывшуюся дверь.

Раздавшийся дружный «Ах!» заставил ощутить гордость за новогоднюю елку. А потом был настоящий праздник. Поводили хоровод. Поиграли в «Заморожу». Полюбовались пыхтящим по рельсам паровозом. И были настойчивы приглашены в тронный зал для традиционной встречи с его величеством.

Глава 6

Глава 6

Трон его величества напоминал собой небрежно обтесанный кусок черной скалы и мог бы казаться мрачным, да варварским, если бы не огненная подсветка снизу — языки огня буквально лизали подножие трона, крупные прозрачные камни сверкали вплавленные в подлокотники и верхнюю часть спинки, разбавляя черноту. На силе, заключенной в них, как пояснил Фильярг, отец может тут всех положить, не вспотев. Но словно этого было мало — на внешних боках скалы были пробиты бороздки, по которым стекали огненно-алые ручейки пламени. Удобно: и подсветка, и обогреватель одновременно. Зажигали трон, причем в прямом смысле этого слова, лишь на праздники огня и Зимы, да на коронациях короля с королевами.

Речь его величества традиционно была краткой. Король пожелал всем подданным милости Девятиликого, скромно напомнил, что корона была, есть и будет единственной опорой Асмаса в этом мире. Огласил под аплодисменты имя победителя в конкурсе ледяных скульптур и торжественно одарил его перстнем с крупным камнем.

Да, вместо орденов и медалей здесь вручали наградные перстни, броши, медальоны или браслеты. И чем крупнее и чище был камень, тем большую ценность он имел для магов. В мире, где все работало на артефактах и лучше было иметь под рукой парочку накопителей, камни приобретали особую ценность. Вдобавок, они были расходным материалом и выдерживали от десяти до сотни подзарядок. А чересчур сильный поток, направленный в камень, оставлял владельца с горсткой сверкающей пыли. Так что по навешанным на себя ювелирным украшениям местные мужчины легко могли переплюнуть вождей африканских народов, а Юле так вообще напоминали братков из девяностых.

Вручение остальных наград состоялось днем ранее. В этом году, как не без гордости отметила Юля, в наградном листе было аж четыре женщины — корона упорно и с энтузиазмом двигала эмансипацию в массы. Пока лишь на поле образования, но Юля была уверена, что остановиться на данном этапе — мол, требуются женщинам школы, вот пусть себя и учат — асмасцы не смогут. Да и надо ли? Силком женщин на работу никто не тащит, обстоятельствами — кормить детей и зарабатывать деньги — не душит. Золотое время для слабого пола. Хочешь — работай. Хочешь — сиди дома и занимайся мужем и детьми. Риск один — осуждение общества. Его терпимость пока распространялась на школы, целительские, с натяжкой на торговые лавки, которые совмещались с посиделками — прообраз будущих кафе, ну и традиционные цветочные галереи, мастерские амулетов и швейные мастерские.

Юля позволила себе помечтать о том, как когда-нибудь к награде будет представлена первая женщина, гм, боевой маг или скульптур или писатель. И, может, она даже застанет сей волнующий момент.

Зимний бал не подразумевал серьезных дел — народ желал хорошенько отдохнуть, так что дисциплина среди подданных царила… мало почтительная. Нет, его величество никто не перебивал диким гоготом, но то тут, то там возникали