Кексы и адские муки - Лони Ри

приблизиться к моему прикосновению. Я обдуваю ее клитор струей теплого воздуха и нажимаю сильнее. Ее внутренние мышцы сопротивляются моему вторжению в течение секунды, затем уступают и позволяют мне скользнуть третьим пальцем в ее влажность.

Мой член постоянно истекает спермой на кровать, пока я довожу до оргазма сочное тело моей пары. Я продолжаю работать с ее шелковистой плотью, пока тонкая дрожь, пробегающая по ее сладкой киске, медленно не возвращается.

— Я люблю тебя, — выдыхаю я в ее декадентскую кожу, медленно целуя ее тело.

Анастасия проводит руками по моим волосам и притягивает меня ближе, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я понятия не имела, что что-то настолько совершенное существует.

Она наклоняется и проводит своим сладким язычком по складке моих губ. Я открываю рот для ее прикосновения, и наши языки переплетаются, когда я ввожу свой член в ее тесный центр. Я толкаюсь вперед, пока она не вгрызается мне в спину ногтями. Сделав паузу, я тянусь между нами, чтобы слегка погладить ее нервный узел. Еще один крошечный кульминационный момент достигает ее, и я полностью проникаю в ее шелковистые глубины, в то время как удовольствие захватывает ее чувства.

Мой внутренний зверь берет верх, когда я с ревом врываюсь в ее сладкую, тугую киску. Страстные крики моей пары наполняют мои уши, и мой дракон призывает меня завершить наш союз.

— Я буду любить тебя вечность.

Я останавливаюсь и смотрю ей в глаза.

— Как только я закончу это, пути назад не будет.

Мой дракон называет меня дураком за то, что я предложил ей выход, но я слишком люблю свой маленький Кексик, чтобы навязывать ей это спаривание.

Анастасия смотрит мне в глаза и улыбается.

— Я бесконечно люблю тебя. И я хочу быть твоей парой больше всего на свете.

Это все, что мне нужно услышать. Я отключаю все мысли, кроме как порадовать своего Кексика. Наши тела соприкасаются, когда я теряю контроль. По моим нервным окончаниям текут огненные искры, а моя жизненная сила проникает в наши души и объединяет мою с ее. Желание запечатать ее со мной навечно переполняет меня, и я кусаю основание ее шеи, оставляя свой вечный след. Любовь и удовлетворение текут через меня, когда я вдавливаюсь в ее тесные глубины.

— Ты моя на всю вечность, — выдыхаю я в ее гладкую шею.

Когда моя пара напрягается в моих руках, я отстраняюсь и смотрю в ее встревоженные глаза.

— Эй, почему ты расстроена?

Я провожу большим пальцем по ее пухлой нижней губе и вижу, как она немного дрожит.

— Я забыла спросить тебя, что будет, когда я умру, а ты продолжишь жить.

Блядь. Я забыл объяснить ей все внятно. Драконы обычно живут вдвое дольше людей, за исключением случаев, когда они спариваются.

Я переворачиваюсь и тяну ее на руки. Провожу пальцами по ее шелковистым волосам.

— Наши узы запечатывают нас на всю вечность, — говорю я ей. — Когда одному из нас придет время уйти из этого существования, другой последует за ним. Ничто и никогда не разлучит нас.

Анастасия кладет подбородок мне на грудь и смотрит мне в глаза.

— О, значит, мне лучше хорошо тебя обучить, раз уж я не могу убежать.

Я вижу юмор, танцующий в ее мшисто-зеленых глазах, и фыркаю.

— Я постараюсь не оставлять нижнее белье на полу в ванной.

В офисе я слышал, как люди жалуются на своих неряшливых партнеров, и я использую эту информацию, чтобы подразнить свою пару.

В течение следующей недели мне удается держать свою новоиспеченную пару рядом. Мы проводим почти каждый доступный момент бодрствования и сна вместе, так как мой дракон не может вынести разлуки с ней. Мой разум поглощен ею, и я едва успеваю функционировать на работе. К счастью, мои хорошо обученные сотрудники исправляют ситуацию, не упоминая очевидных изменений во мне.

Во время утренней встречи я забываю свой мобильный телефон на столе и пропускаю три звонка от мамы. В конце концов она оставила сообщение Мире, в котором просила меня зайти к ней домой при первой же возможности, что на самом деле означает сегодня. Я дочитываю последнее письмо и решаю уйти на несколько минут раньше.

Выходя из офиса, я пишу Анастасии и сообщаю ей, что опоздаю. Моя пара обычно направляется прямо в пентхаус и готовит ужин после закрытия пекарни. Надеюсь, я смогу улететь и вернуться, прежде чем соскучусь по времени, проведенному с ней.

Я обнаруживаю, что моя мать и Оберон сидят возле своего бассейна. Мой отчим поднимает глаза и видит, как я выхожу из французских дверей.

— Блейз, как мило с твоей стороны зайти.

Он встает и берет их два пустых стакана.

— Я принесу нам добавку, пока ты общаешься со своим сыном.

Я выдвигаю стул и сажусь напротив мамы.

— Ты меня вызывала?

— Не будь таким мелодраматичным.

Она откидывается на спинку кресла и пожимает плечами, и мне интересно, что случилось с моей строгой, взволнованной матерью. Женитьба на фейри превратила ее в совершенно новое существо.

— Я хотела поговорить с тобой о твоем союзе.

Моя шерсть поднимается, пока я жду ее объяснений.

— Кажется, ты забыл сообщить мне, что спаривание завершено.

— Слухи в Селестиэл-Фоллс распространяются быстро, — комментирую я.

Моя мать закатывает ледяные голубые драконьи глаза и фыркает.

— Купидон сказал мне.

Что, черт возьми, происходит? Я даже не знал, что моя мать знает Бога Любви. Маленький засранец обычно остается анонимным. Я знаю его только благодаря своей работе в Совете Селестиэл.

Мама наблюдает за игрой эмоций на моем лице и пожимает плечами.

— Я никогда не рассказывала тебе эту историю, потому что, честно говоря, не знала, как ты ее воспримешь.

Далее она объясняет, что это маленькое дерьмо также стало причиной ее союза с Обероном.

— Я была потрясена, когда началась сильная тяга к Оберону.

При этом я борюсь с желанием заткнуть уши. Ни