Посмотри мне в глаза - Касандра О'меил

Мы гипнотизируем друг друга взглядами еще около пяти минут. Кажется, между нами уже искрит воздух. При этом в кабинете царит гнетущая тишина. Если прислушаться, то можно различить, как напряженно стучат наши сердца. Я не хочу давить на него. Как минимум, если мы договоримся, он может стать моим самым ценным союзником. Какого черта же он молчит?

— Я пойду с вами, чтобы убедиться, что мои люди на свободе, и вернусь с тобой. Ты лишила нас силы, мы все равно не сможем напасть вновь. А если я буду тебе полезен, то ты дашь нам противоядие от этой дряни?

— Ладно, — киваю я быстрее, чем следовало бы. Он нужен мне, а мутанты уверены, что лишены сил, что мне только на руку.

Как я объясню все генералу? Происходящее мне самой кажется абсурдом, а человеку, придерживающемуся строгих правил, покажется предательством, не меньше. Боюсь даже подумать, что сделают в ответ на мой поступок военные. Наказание для такого будет самым строгим, возможно меня отправят под трибунал, если еще на месте не расстреляют, как военного преступника. И если смотреть со стороны людей, которых еще недавно эти же мутанты чуть не убили, то все будет логичным.

Нужно придумать красивую легенду, которая бы выглядела правдоподобно. Сыворотка не сработала? Да, в первый раз с момента ее изобретения, выглядит подозрительно. У кого-то из мутантов остались силы, поэтому они так легко сбежали? Слишком наиграно. Сказать правду? Боюсь, даже генерал не сможет ее принять в чистом виде, как бы сильно он не любил меня.

Весь следующий день я думаю о легенде. Мечусь между палатами, то и дело возвращаюсь в кабинет. Несколько раз как бы случайно забредаю в блок, где расположен кабинет генерала, но разворачиваюсь, так и не дойдя до него. Только ничего толкового так и не приходит в голову. Нет ни одной адекватной причины, чтобы отпустить мутантов. Как и нет ни одного способа сбежать из лаборатории, находясь под действием сыворотки. Я не знаю, что делать со всей этой ситуацией. Будто подписываю сама себе приговор, но слово сдержу и отпущу этих измененных. Образцы их ДНК у меня есть, а остальное мне расскажет мой новый «друг».

Я захожу в палату к наглому парню и тут же оказываюсь прижатой к стене с лезвием у горла. Нервно сглатываю. Неожиданный поворот, и не самый приятный. Зачем же он так? Смотрю на парня, чувствуя почти детскую обиду. Лезвие у кожи отдает прохладой и опасностью, а мутант рядом больше не кажется симпатичным. Хотя кому я вру? Даже сейчас я чувствую все тот же запах хвои и дождя.

— Прости, крошка, но теперь мы будем играть по моим правилам, — тихо и спокойно говорит он, касаясь моего плеча. — Не дергайся, и я не пораню твою нежную кожу. А теперь выходим из кабинета и выпускаем моих ребят.

— Мы же договорились, — пытаюсь я достучаться до него. Я не хочу пользоваться силой. Слишком часто стала делать это, слишком рискованно. Даже с лезвием у горла я даю этому придурку шанс решить все мирно.

— Делай, что я говорю, крошка, и все будет хорошо, — свободной рукой он гладит меня по волосам, при этом внимательно смотря на мои губы.

Может сыворотка подействовала на него не полностью? Нет, это исключено. Но что мною движет? Неужели, я рискую своей жизнью только из-за пресловутого любопытства? Мне интересно, как поведет себя этот наглый мутант дальше. Я прекрасно знаю свои силы и возможности, а еще то, что могу убить каждого из них… Только не буду этого делать.

Мы переходим от палаты к палате, освобождая пленников. Я заранее убрала капельницы со снотворным, потому что планировала сдержать свое слово! Мутанты удивляются нашему появлению, но молча подчиняются своему лидеру. Лишь у палаты рыжей мы останавливаемся, а после он командует идти дальше. Удивляя не только своих людей, но и меня.

— Но как же Алиса? — Возмущается крупный мужчина с бородой. — Мы бросим ее здесь?

— Я сказал идти дальше, никаких вопросов, — голос главного мутанта пропитан сталью. Я бы не решилась его ослушаться.

У последней палаты измененный наклоняется ко мне ближе и шепчет на ухо:

— Крошка, выведи нас отсюда. Ты же знаешь способ. — Его горячее дыхание обжигает кожу. Почему я думаю об этом? О том, как его губы слегка касаются кожи. Какое-то наваждение.

— Вперед по коридору до упора, — говорю я еле слышно, голос не слушается. — Там слева будет дверь.

И мы идем. Новый вопрос — почему они верят мне? Я вполне могу завести их в клетку, из которой они уже точно не выберутся. Слишком много непонятного в этой ситуации. А главное, каждый из нас слушается этого странного мутанта. Мне не по себе от происходящего. Неужели у него остались силы?

— Меня, кстати, Максим зовут, — вдруг шепчет мне парень, немного отодвигая острие от кожи. — Выдохни, крошка, я тебя не обижу. Я помню, о чем мы договаривались. Просто выведи моих людей.

Теперь я еще больше не понимаю этого мутанта. Какого черта он творит? Он помнит о договоре, но держит нож у моей шеи? Откуда у него вообще взялось оружие? Слишком много вопросов…

Мы выбираемся в поле позади базы, от куда можно незаметно уйти в сторону, подальше от города. Это сделано специально, чтобы в случае нападения на базу можно было вывести гражданских через лабораторию. Мутанты отходят, но мы остаемся стоять.

— Максим? — спрашивает девушка-блондинка, о даре которой мне не удалось ничего узнать. — Убей ее и пошли.

— Нет, — твердо отвечает мужчина. — Вы идете домой, а я остаюсь тут.

— Какого хрена? — Мутантам явно не нравится идея их главаря.

— Я так сказал. Пошли вон отсюда, и чтобы не смели возвращаться. У меня с этой крошкой договор, иначе хрен бы она вас отпустила. Постарайтесь не светиться пока. За главную остаешься ты — Луна.

— Но, — начинает было девушка, к которой вероятнее всего обратился по имени мутант.

— Уходите, — обрывает он ее, взглядом показывая, что спорить бесполезно.

И они уходят. Насколько же нужно верить человеку, чтобы так беспрекословно выполнять его приказы. Военные не всегда так четко слушаются начальства, как эти измененные. Мы стоим и смотрим им вслед, пока они не скрываются за кромкой леса. Максим все еще держит нож у моего горла, что слегка напрягает. Я совершенно не понимаю, что творится в его голове.

— Крошка, я слышу, как