Иллюзия любви - Валерия Аристова

а плакать при Рауле считала ниже своего достоинства. Рауль смотрел ей в след. Он даже сделал пару шагов за ней, но остановился. Пусть плачет. Ему, конечно, нет дела до нее. Но Анна много лет скрашивала его вечера и ночи, всегда была добра и мила. Конечно, она имела право на обиду и на месть. Но, он был уверен, не в ее характере мстить и строить козни. Слишком добрая, Анна скоро утешится в объятьях нового кавалера, благо желающих разделить ее постель было всегда много.

Рауль вздохнул, медленно отправившись обратно ко дворцу, где ждала карета, которая увезет его в Париж. Там, в своем доме, он наконец-то сможет поспать, а так же дождаться вестей от Мари-Анны, которая обещала ему помощь. Обидно, конечно, что так получилось с Анной де Гравье. Но, в конце концов, он никогда не обещал ей, что не женится. И не обещал, что женится на ней. Все было честно. Однако в груди было неприятное чувство собственной неправоты.

Что там она говорила? Женщина не сможет быть счастлива с ним? Он заулыбался, вспомнив Аделаиду. Аделаиду он обязательно сделает счастливой. И никто не помешает ему в этом. Даже сам король.

...

Глава 11, где Аделаида становится женой губернатора острова Карабос

Записка от Мари-Анны пришла утром. Рауль как раз проснулся, чувствя себя отдохнувшим и посвежевшим. Гонка на лошадях и нервное напряжение вчерашнего дня отступили, и теперь он мог принять бой. Тот, что навяжут ему его величество и королевская фаворитка.

Сегодня он одевался с особой тщательностью, потому что король любил, чтобы все было идеально в его придворных. Рауль всегда умел соответствовать высочайшим требованиям, но сегодня был особый день. Темные цвета от откинул сразу, как слишком раздражающие. Красный убрал, как слишком яркий. Потом слуга нашел не так давно сшитый голубой камзол с серебряным позументом, и Рауль долго оглядывал его. Цвет и фасон хорошо подходили для новобрачного. Ведь ему предстоит играть новобрачного, который счастлив заключить брак с дамой своего сердца. Модный оттенок голубого идеально подходит к этому случаю. Вспомнив о Аделаиде он снова заулыбнулся, представляя ее синие глаза и невинный облик. Он и правда новобрачный, хоть свадьба их была сыграна в попыхах, и не случилось даже брачной ночи. Рауль смотрел на себя в зеркало. Ничего. Он уладит дела в Версале и вернется к Аделаиде. Тогда они сумеют насладиться медовым месяцем в полной мере, и он много раз признается ей в любви. Ибо любовь — это и было то чувство, что заставляло его идти на риск и вступить в противостояние с самым могущественным человеком во Франции. Да, жениться на Аделаиде было безумием. Но и оставить ее на растерзание двора — было безумием втройне.

Его Величество король Луи прибывал в прекрасном распожении духа. Ему было около тридцати лет, и это был красивый мужчина с чувственными губами и выразительными глазами, с воистину королевскими манерами и тонким вкусом. Он умел нравиться, а в его остром уме, достойном лучшего применения, Рауль неоднократно убеждался. Если бы король захотел править самостоятельно, а не вести праздный полный любовных похождений и развлечений образ жизни, наверняка он справился бы с ролью не хуже, чем любой его протеже. Но вместо него царил кардинал Флери, поощрявший всеми силами церковь, Луи же полностью доверял своему бывшему воспитателю, и на дела королевства ему по большому счету было наплевать.

Камзол на короле был того же цвета, что и на Рауле. Рауль поздравил себя с удачным выбором, потому что Его Величество тут же расцвел улыбкой и заметил, что Рауль тонко чувствует его настроение. Это было высшей похвалой, что вместе с улыбкой Мари-Анны де Ла Турнель, давало надежду на удачный исход его дела.

— Я слышал, вы женились, Рауль, — проговорил Луи, когда Рауль немного расслабился.

— Так и есть, сир, — он поклонился, — я недавно женился.

— На девушке, которую я избрал для себя, — Луи склонил голову на бок.

Глаза его внимательно смотрели на Рауля. Тот секунду раздумывал, а потом кивнул:

— Да, сир. Я женился на Аделаиде де Ле Дор.

— Мари-Анна говорит, что женились вы по страстной любви.

Рауль опустил голову, изображая покорность. Луи не любил строптивого поведения, а угодить ему сейчас было вопросом жизни и смерти. То, что король хорошо его принял, не означало, что настроение Его Величества не изменится.

— Любовь это то, что мы ценим больше всего на свете, — продолжал Луи, — ведь жизнь и дана нам, чтобы испытывать любовь.

— Я действительно влюбился в эту женщину, — сказал Рауль, когда возникла пауза.

Король усмехнулся. Было видно, что весь этот разговор ему неприятен, но он старается сдержать прорывающийся гнев. Если бы не Мари-Анна, Рауль был уверен, голова бы его полетела с плеч раньше, чем настало бы утро следующего дня.

— Да, эта женщина очень красива, — пропела Мари-Анна поднимаясь с кресла и подходя к Луи. Видимо, она тоже почувствовала высочайший гнев. — Наш Рауль не сумел устоять.

— Он пошел против моей воли, — Луи посмотрел на фаворитку, вдруг смутившись.

Мари-Анна заулыбалась.

— Это смелый поступок, — сказала она уверенно, — очень смелый.

И ей, и Раулю было хорошо известно, что Луи в подданых ценит не только покорность, но и смелость.

— Но это государственаня измена, — развел руками король.

— Зато это верность своему сердцу, — мадам де Ла Турнель положила ладонь ему на плечо, — я уверена, что вы бы поступили точно так же.

Повисло молчание. Рауль стоял, смотря на собственные туфли с золотыми пряжками и на наборный паркет малой королевской гостиной. Стены тут были обиты цветастым шелком, на фоне которого терялись даже самые яркие женщины. Он сжал губы, чтобы не ответить, и молча ожидал своей участи.

— Вы же родились на острове Карабос? — вдруг спросил Луи.

Рауль медленно кивнул:

— Да, сир.

— Недавно скончался губернатор этого острова. Я уверен, что вы сумеете справиться с нашим флотом в Карибском море, и наши южные земли будут в надежных руках, — король поднялся и прошелся по комнате, — уверен, что вы соскучились по родным местам.

Рауль поднял голову.

Ссылка? Он был готов к смерти и тюрьме, ссылка же не будет длитсья вечно. Он опустился на одно колено, склонив голову еще ниже.

— Благодарю за высочайшую милость, сир, — сказал