Окутанные тьмой - Элен Форт

Окруженная нежно-голубым вихрем я подняла глаза к небу. Купидины искрили на фоне ярко-апельсинового небосвода.

Почувствовав на себе взгляд. Оторвавшись от созерцания, я обернулась. На меня смотрели тронутые брызгами света ледяные огоньки.

Ричард Брессер стоял в паре метрах от меня, его темная одежда могла легко слиться с сумраком, что укроет округу минутами позже, когда небесное светило завершит свой круг. Я не смела отвести от него взгляд. Мне виделся только он и рой голубых искорок вокруг.

Вдруг одна из бабочек села мне на плечо. Переползая, она остановилась на указательном пальце. Я подняла руку и рассмотрела нежные крылышки, трепещущие от нетерпения полета. Бабочка вспорхнула, но не спешила ввысь за своими сородичами. Она полетела навстречу мистеру Брессеру и так же опустила на палец, что подобно моему он вытянул чуть вперед.

Наши взгляды снова встретили и больше не смели отстраняться. Жар обдал мои щеки, а разделяющие нас расточнике показалось мучительно далеким.

Будто прочтя мои мысли, он шагнул навстречу.

Ах, как все это неправильно! Ноги сами сделали шаг назад, призывая Брессера остановиться.

Так мы и остались смотреть друг на друга до тех пор, пока последняя бабочка не скрылась из виду, а солнце, что словно невесомая шаль, укрывающая все вокруг, своими теплыми лучами, на краткий миг создается атмосфера уюта и покоя, в которую хотелось любить и быть любимым, исчезло за горизонтом. Подобно затмению мир погрузился в ночную мглу.

– Я провожу вас до покоев. – Проговорил Ричард, опустив ладонь мне на лопатки, подталкивая в дом.

– Не стоит себя утруждать, мистер Брессер. – Улыбнулась я, придерживая подол платья.

Он покачал головой.

– Мне не в тягость.

Остановившись у дверей, мы не смели прощаться. Нам обоим хотелось оттянуть этот момент.

Проведя пятерней по волосам, он переступил с ноги на ногу.

– Что ж, доброй ночи, мистер Брессер.

Перехватив мою опустившуюся ладонь на дверную ручку, он поднес ее к губам и на тыльной стороне оставил легкий, трепетный поцелуй.

– Доброй ночи, Карнелия…

Скользнув за дверь, я прислонялась к ней спиной, а руку, на которой побывали его губы, я приложила к неистово бьющемуся сердцу.

День 4

Проснувшись с первыми лучами солнца, я долго маялась не зная чем заняться и приняла решение заглянуть в сад. Отыскав там несколько кустов погибающих роз, я привычными движениями стала помогать нуждающимся растениям, но стоило мне опуститься на землю, как тут же выбежала полная горничная средних лет. Она неуклюже переваливалась с ноги на ногу, пока не остановилась возле меня.

– Ох, миссис Стоунтбери, вам не стоит заниматься этой грязной работой, – тяжело дыша, прокряхтела женщина, видимо непривыкшая к такого рода забегам.

Мои мысли сразу устремились к Рут. Когда-то она также прибежала и умоляла бросить эту затею. Сейчас же, с охотой берется помогать.

– Ну что вы, мне только в радость. Я не могу остаться равнодушной, видя, как эти прекрасные цветы чахнут, – приложив ладонь к бутону, я потрогала его плотность.

– Я прикажу слугам заняться этим.

– Я, правда, хочу сделать все сама и буду благодарна, если вы принесете мне ножницы, пару лент и небольшую емкость с теплой водой.

Служанка не посмела больше возражать и выполнила все указания. Оставшись одной, я с упоением разглядывала каждый бутон, каждый листок и стебель. В особняке Клэйтона я частенько уходила в сад, чтобы подумать, насладиться тишиной и неповторимым цветочным ароматом.

– Позвольте узнать, чем это вы тут занимаетесь? – Беззвучно подкравшись, словно дикий зверь, раздался у меня за спиной бархатистый голос Ричарда Брессера.

От неожиданности я выронила ножницы и импульсивно поднялась с земли.

Мужчина, облаченный во все черное, едко прожигал дыру на моем мгновенно порозовевшем лице. Он был явно вне настроения или же его разгневали мои безобидные действия.

– Повторю свой вопрос. Что вы делаете? – Его глаза блеснули. Сделав несколько шагов вперед, он сократил и того мизерное расстояние между нами. Грудь почти соприкасалась с моей, а дыхание бессовестно обжигало лоб.

– Я подумала, что могу скоротать время, занимаясь тем, что мне по душе, мистер Брессер. Извините, если я сделала что-то не так… – С трудом выдавливая слова, проговорила я.

Задев меня плечом, он приблизился к кустарникам, внимательно оглядывая проделанную мою работу.

– Вы неплохо потрудились. – Мистер Брессер поджал губы и запустил пятерню во взлохмаченные волосы, слегка приглаживая их. – Этим садом когда-то замялась моя мать… С ее уходом все пустилось на самотек, лишь изредка садовник проходил по этим местам и то, когда я этого не видел. Ибо мне претила одна лишь мысль, что чужаки бездушно будут касаться того к чему так трепетно относилось моя матушка и вкладывала частичку себя.

Ричард Брессер поднял резные ножницы и покрутил в руках, рассматривая словно диковинку. Мне польстило, что он решил поделиться крохотной информацией о своей матери. Надо же, она тоже любила розы… Я знала не многих почтенных особ, кто не боялся замарать руки.

– А вам, как погляжу, не спится?

– Верно. Окна моих покоев как раз выходят на сад, а тут вы, с вашими шумными действиями… – Скривился Брессер и тот волшебный трепет, что возник при упоминании родного ему человека, тут же испарился.

– Прошу прощения. Я немедленно все прекращу… Мне не следовало вторгаться во владения вашей матушки.

Пожав плечами, он вернулся к любованию цветами.

– Нет. Я хочу посмотреть, как вы делаете это.

А вот это действительно стало для меня неожиданностью. Я сглотнула возникший в горле ком.

– Как вам будет угодно.

Прибывая в легком смятении, я возвратилась к работе. Ричард Брессер же расположился на скамье в паре метрах от меня.

Я старалась не обращать внимания на его пронзительный взгляд, что так тяжело буравил спину. А так же гнала мысли о том, как это не правильно – рассматривать столь наглым образом чужую жену. Будь на его месте кто-то дугой, то того человека уже давно избили бы плетьми. Впрочем… как и меня. Ведь, я совершала не меньший грех, позволяя ему это делать.

– Вы не могли бы придержать ветку? – Слова сорвались с губ раньше, чем я успела пропустить их через мозг. Но отступать было уже поздно.

– Что? Ах да, конечно. – Он оказался рядом, принимая из моих рук колючую вервь. Наши пальцы случайно соприкоснулись, и я вновь ощутила волну смешанных, совершенно несвойственных, по отношению к этому господину, ощущений. Словно небольшой разряд ударил меня, заставляя тело покрыться мурашками. Интересно, он тоже его почувствовал?

– Просто держать? – Избегая зрительного контакта, спросил мистер Брессер.

– Да, остался последний штрих. – Покусывая губы, я