Их лучшая игра - Мария Хайт

С той беседы на лекции они с Даниилом обмолвились лишь парой ничего не значащих реплик. Один раз он попросил прибраться в гримерной Натали, когда та была занята. Во второй предупредил, чтобы Кира не выходила в зал, поскольку пришел ее мерзкий «поклонник».

В университете парень, как и прежде, держался особняком и пропадал так же неожиданно, как и появлялся. Порой на последней паре Кира удерживала себя, чтобы не ринуться следом, прочь из университета, и проследить, куда он исчезает. Она уже знала, что Даниил не в клуб направляется: однажды она пришла на работу раньше и, хотя парня на парах не было, в клубе его тоже не оказалось.

Она словно вернулась в школу и снова следила за понравившимся мальчишкой, которому сама была до лампочки. То и дело Кира выхватывала из толпы девчонок фразочки о Видове. Кто-то так же, как и она, перебирал догадки о причине его хорошего общения с педагогами, кто-то пытался выяснить номер парня, чтобы ему написать. Какие-то девушки так и вовсе заводили болтовню интимного характера, прикидывая «габариты» Даниила.

Кира же, как и многие из впечатленных девчонок, считала, что между ней и Даниилом есть нечто особенное. Как минимум они вместе работают, и это выделяет ее среди прочих. Однако она не могла сказать, что испытывала к парню фанатеющий восторг, скорее, ее захватывали его таинственность и нежелание знакомиться с новыми людьми.

Время шло, и вот минул месяц с первого рабочего дня в «Бабочке». Будни в клубе начали превращаться в рутину. Кира успела выучить каждый уголок заведения и запомнила правила поведения для личной безопасности. Теперь она умело справлялась с любой «аварией», возникшей по вине гостя. Даже мама заметила, как хорошо дочь начала убирать квартиру и, в частности, ванную комнату. К слову, у мамы жизнь тоже потихонечку налаживалась: бабушке становилось лучше, кроме проектов в издательстве появились подработки на стороне.

Но ведь жизнь – это череда белых и черных полос, верно?

Кира, избавившись от грязных перчаток и спрятав тележку с моющими средствами в подсобке, шла в сторону кухни, чтобы помочь Даше. С ней отношения устаканились, но отстраненность, возникшая после отмывания приват-комнаты, так и осталась. Наушник пискнул, и голос Папочки сообщил, что Киру ждут в общем зале. Новость была встречена с настороженностью: еще ни разу Папочка сам не вызывал ее куда бы то ни было.

Стараясь унять нарастающую тревогу, Кира подошла к барной стойке общего зала, чтобы уточнить у Стаса, который натирал бокалы, где хозяин.

– Они ждут тебя в малом зале, дверь справа, вон та красная. – Говоря это, Стас странно смотрел на Киру, и этот взгляд выдавал плохо скрываемую обеспокоенность.

– «Они»? Кто – они, Стас?

За этот месяц она успела пообщаться с парнем и получше его узнать. Он казался веселым и беззаботным, даже несколько ветреным, но в то же время честным парнем. Как и Даниил, он старался предупредить ее об опасности появления «нехорошего» гостя или встретить в коридоре, когда нужно.

– Я лишь знаю, что студенток не трогают как… – Стас запнулся и замолчал.

– Может, мне уйти?

Тревога на лице Киры немного смягчила Стаса, и он добавил:

– Там Дэми. Не думаю, что они при нем тебе что-то сделают.

Поправив на груди гавайский венок – сегодня в клубе была тематическая вечеринка в гавайском стиле – Кира двинулась к нужной двери. На ходу засунув руку в карман, она нащупала шокер и перцовый баллончик, которые купила совсем недавно. Из-за последнего ткань на бедре натягивалась и портила силуэт, благо, Кире, как уборщице, идеальный внешний вид не требовался.

Перед дверью Кира замерла, перебирая варианты. Стас бы определенно предупредил ее, будь это опасно. Что может там ждать? Какое-то унижение? Да, унижение. Но какого плана?

Сердце отчаянно забилось в груди, дыхание сперло. Кира почувствовала, что ладони и подмышки у нее жутко вспотели.

В полутьме небольшого зала рисовались нечеткие силуэты трех массивных синих диванов. Кира не успела сделать шаг вперед, как кто-то взял ее под руку, словно старую знакомую, и повел в центр. Увидев первое лицо, Кира чуть было не вскрикнула от ужаса. На одном из диванов сидел тот самый мерзкий гость, который собирался ее полапать. Других мужчин Кира не знала. Возможно, они тоже были завсегдатаями клуба, но она не могла видеть каждого, так как работала в зале посменно.

Даниила она заметила не сразу. Скрестив руки на груди, парень стоял облокотившись на бархатную панель. Его лицо подсвечивала синяя лампа, выделяя мягкую полуулыбку. Но вот темные глаза говорили больше, чем образ. Даниил явно злился, но не на нее.

– Про эту вы спрашивали? – уточнил Папочка, мягко вытолкнув Киру в центр, где ее осветила пара приглушенных софитов.

Кира поняла, что дрожит, когда попыталась поправить лямки топа.

«Неужели он собирается наказать меня за тот случай в туалете? Но Папочка наверняка узнал об инциденте сразу. Тогда к чему это все?»

– Да-да, именно она. Девчонка строптивая, постоянно меня избегает, – хохотнул мерзавец и сально улыбнулся. – Так пусть она и составит компанию Дэми.

Взгляд Киры перебегал от гостей к парню, она все силилась понять, что происходит и зачем ее сюда позвали.

– Правило простое, – заговорил второй гость: седой мужчина с квадратным лицом и длинным перебитым носом, – если покажете нам отменный поцелуй со страстью, заплатим каждому по сто тысяч рублей.

Сказанное и возмутило, и удивило Киру. Неужели старые извращенцы решили таким образом поразвлечься?

– Я – пас, – быстро сказала Кира, собираясь уйти, но тут Папочка, который стоял неподалеку, вцепился ей в руку, не дав сделать шаг.

– Подумай, девочка, такие деньги за невинный поцелуй, – пожал плечами квадратнолицый. Остальные толстосумы согласно закивали.

– А что потом? – не удержалась Кира. – Предложите еще любовью перед вами заняться? Да кто вы вообще такие…

И тут Папочка больно ущипнул ее, да так, чтобы никто не видел. Кира лишь охнула, зыркнув в его сторону злобным взглядом.

– Всего лишь поцелуй. Мы просто хотим вспомнить молодость, как это было. Что тут криминального? Никакого интима. К тому же не говори нам, что Дэми тебе не нравится. Он нравится всем.

Кира ощутила, как к горлу подкатила тошнота. Все это казалось ей лишь странным, дурацким сном. И тут же из недр подсознания прорвался стыд, тот самый стыд, который подросток испытывает, когда мама застает его за просмотром эротического кино. Глубинный страх сдавил