Наказание для бандита - Кристина Майер

этот самый момент из-за угла выплывает Марина, скидывает с себя верх спецовки. Остается в тонкой футболке, облепившей ее грудь пятого размера. Не хватает ей женственности и нежности. Нет в ее раздевании секса. Руслана косынку стягивает с головы — у меня встает, а тут штиль. Руслана исчезает, завернув куда-то за угол.

Обучение занимает минут пять. Я предельно серьезен, всем своим видом показываю, что на флирт и близкое знакомство не настроен.

— Ты не помнишь, что с тобой случилось? Руслана говорит, ты память потерял, — останавливая дойку, спрашивает девушка.

— Не помню, — не хочу развивать тему, потому что в ее вопросе слышится личный интерес.

— Садись, теперь ты попробуй, — освобождает стул. Хлопает корову по заднице, требует, чтобы она стояла спокойно. Наклонившись, показывает, как ухватиться за соски. Повторяю за ней. — Ты слишком сильно давишь. Расслабь пальцы, сжимай и тяни вниз, — полушепотом. — Сжимай и тяни вниз, — хриплым голосом.

— Марина, меня не возбуждает коровье вымя, — в этот момент ненароком кидаю взгляд на ее большую грудь. Я не хотел ее обидеть, но, видимо, она приняла это на свой счет. — У тебя красивая грудь, — исправляюсь. Видимо, я не люблю обижать женщин, потому что чувствую себя последним дерьмом. Поднимаюсь из-под коровы. Эта работа не для меня. Я точно раньше не занимался ничем подобным. — Дальше ты сама, — протягиваю ведро, на дне которого стакан надоенного молока.

— Подожди, ты куда? — бежит за мной девушка.

— Искать твою начальницу, — прибавляю шаг.

— Она в загоне с больным скотом, — продолжая бежать за мной, кричит мне в спину. На ферме стоит гул доильных аппаратов.

— Спасибо. Я найду, — развернувшись, останавливаю Марину взглядом. Хочет что-то еще сказать, но, развернувшись, возвращается к дойке. Нахожу загон, в котором Руслана осматривает животных, ставит им уколы. Вся такая деловая, красивая… А мне ее придушить охота. Захожу в загон, останавливаюсь рядом с ней.

— Будем считать, что ты мне отомстила, — вздрагивает от неожиданности, когда слышит мой голос за спиной. — Пока не помню, за что ты мне мстишь, но обязательно вспомню…

Глава 12

Руслана

В словах Хасана мне слышится угроза, холодок проходит по спине. Позвоночник будто парализовало, не могу сдвинуться с места. Хотела его перевоспитать? Перевоспитала! Как только он вспомнит день нашего знакомства…

«Не показывать страху!» — вопит от ужаса мой разум. Вспоминаю причину, по которой он оказался в моем доме. Такая злость накатывает, прибила бы сестрицу! Обо всех других чувствах на миг забываю.

— Когда вспомнишь, тогда и поговорим, — ткнув его пальцем в грудь. Мне кажется, так дерзко с ним никто раньше не разговаривал. Смотрит на мой палец, как на инородное тело. Пока он мне его не вырвал вместе с рукой, прячу руки за спину.

— Значит, обидел, — делает правильные выводы.

— Не успел, — вылетает неосознанно. Мысленно ругаю себя за несдержанность. Зачем подкидывать в его отбитую голову сомнения и подозрения?!

— Что это значит? — сводит вместе хмурые брови. Смотрит пристально в лицо, будто пытается вспомнить тот день! Не надо…

— Пока не успел обидеть, но, если продолжишь так себя вести, точно обижусь, — задираю повыше подбородок, даже пытаюсь надуть губы. Все эти женские штучки на него неплохо действуют. — Мне работать надо.

— Работай, — отходит назад, прислонившись к столбу, складывает руки на груди. Он что, собрался стоять и смотреть? Такого счастья мне не надо.

— Ты тоже иди работай, — указываю направление, в какую сторону ему двигаться.

— Коров доить не буду, не мое, — заявляет он.

— Что значит не твое? — возмущенно. Подрывает мой план по его перевоспитанию. Я вообще подумывала снять на камеру, как он своими сильными крепкими руками мнет коровам «сиськи», а потом выложить на «ю-туб». Придумать громкий заголовок: «Будни бандита», «Бандиты любят телок», «Из бандитов в дояры». — Учись. Другой работы у меня для тебя нет, — тоже скрещиваю руки на груди.

— Доить коров не буду, — чеканит по слогам.

— В монастыре всегда не хватает свободных рук, сходи к отцу Кириллу, попроси тебя приютить. Обычно новобранцам поручают вычищать выгребную яму, — пожимаю плечами.

— Выгребную яму, — отлипая от столба, двигается на меня. Отступаю вглубь загона. Коровы начинают нервничать, чувствуя напряжение в воздухе. — Руслана, где твое сердце? Где чувство эмпатии, которое присуще всем девушкам? — ерничает Хасан, загоняя меня в угол.

— Отойди, — едва слышно. Руками упираюсь в его грудь, тело начинает мелко дрожать, накатывает знакомый страх.

— Кто тебя обидел? — хватает за подбородок, вынуждает смотреть ему в глаза. Он спрашивает так, будто готов убить моего обидчика. Тогда ему придется убить себя. — Руслана, кто посмел тебя обидеть? — не успокаивается Хасан. В его глазах отражается звериная сущность, но она меня не пугает. Эта сущность про другое — она говорит о защите.

— Никто, — мотаю головой. — Ты меня напугал, — вбираю в легкие воздух, потому что его катастрофически не хватает.

— Запомни, я никогда не брал женщину силой и тебя не трону, — уверенно заявляет. А я ведь помню, что это не так…

— Откуда ты знаешь? Ты ведь ничего не помнишь, — чуть дрожащим голосом.

— Мне не нужно помнить, — без тени сомнений. — Не спросив, сорвать поцелуй могу, дальше все только по обоюдному желанию, — уверяет меня. Ловлю себя на мысли, что хочу ему верить, но разум подкидывает воспоминания, как Хасан тащил меня в спальню…

— Мне нужно закончить работу, — смещаюсь чуть в сторону. Хасан отпускает, но еще какое-то время остается в загоне, наблюдает за мной, будто старается залезть мне в голову.

Сегодня Хас какой-то другой, незнакомый. В такого мужчину можно влюбиться, но насколько этот другой Хас настоящий? В голове все смешалось. Отмахиваясь от мыслей о Хасане, погружаюсь в работу, не замечаю, как он уходит.

Какое-то время на ферме стоит шум. Девчонки веселятся. Наверняка пристают к Хасану. Сложно не реагировать на их смех. Давлю в себе чувство ревности. Пусть переделает все дела у меня во дворе, а потом проваливает к одной из них!

Видимо, свалить он решил прямо сейчас. Девчонки прощаются до вечера, я какое-то время жду, что Хасан покажется, но его нет.