Какао, Клаусы и контракты - Ава Торн

— Контроль — это всё, что у меня когда-либо было, — прошептала я. — Делать так, чтобы всё вокруг было правильно. Но с тех пор как я встретила тебя, всё вышло из-под контроля.

Кэнай опустился передо мной на колени и мягко вытер слёзы, обхватив моё лицо большими пальцами.

— Да. Я знаю, это должно быть ошеломляюще, — он улыбнулся той самой улыбкой, от которой я таяла ещё сильнее. — Но ты не одна. Я тоже никогда не испытывал такого влечения к человеку, и всё в вашем виде сбивает меня с толку.

Его глаза загорелись, улыбка стала кривой — он явно пытался меня развеселить.

Почти получилось.

— Так ты считаешь… то, что произошло — это хорошо?

Его улыбка сменилась хмурым выражением.

— Я никогда не хотел, чтобы это случилось с тобой. Чтобы тебе было больно или ты подверглась опасности. Но я не могу отрицать, что это вынудило меня действовать так, как я, возможно, колебался бы раньше. И у меня нет сожалений о том, что произошло между нами. О том, что я чувствую.

— Как ты можешь говорить это так легко? Ты же почти меня не знаешь.

Кэнай долго молчал, затем опустил голову, и его рога поймали отблеск огня.

— Я должен быть честен с тобой, Сильви. Я… изучал тебя ещё до того, как мы встретились.

Он поднял на меня такие большие, печальные глаза, что у меня даже не осталось сил разозлиться.

— Это не то, что ты думаешь. Боги, всё, что я рассказал тебе сегодня, наверняка заставляет тебя думать… но правда в том, что дело было только в твоей профессии. Пожалуйста, выслушай меня.

Я плотнее закуталась в плед, но кивнула.

— Думаю, ты уже поняла, с какими трудностями мы сталкиваемся. Мы пытаемся добиться лучших условий работы на Северном полюсе. Но правда в том, что эта борьба длится десятилетиями, и мы так и не продвинулись вперёд. В магическом мире нет никого, кто был бы готов пойти против Северного полюса. Они слишком могущественны — самая крупная и влиятельная магическая структура из всех существующих.

Кэнай резко фыркнул.

— Старый Йольнир всегда был хитрой сволочью. И он понял, что, чтобы сохранить своё магическое превосходство в меняющемся мире, ему нужно встроиться в человеческий. Люди — источник всей магии, даже если сами не могут ею пользоваться. Их эмоции, их чувства, их… — Кэнай на мгновение замолчал. — Их способность любить так глубоко. Именно это питает магию. А ты и сама знаешь: Рождество — это время, переполненное самыми разными эмоциями. Он подпитывает их своим мифом — и тем самым контролирует поток большей части магии.

— То есть он злодей, — сказала я. Это был не вопрос.

— Он бизнесмен.

— Я именно это и сказала. — Я рискнула подарить Кэнаю слабую улыбку. — Эксплуатация, замаскированная под необходимость и традицию, — пробормотала я, и мой юридический мозг наконец-то начал включаться. — Никогда бы не подумала, что Санта — это Джефф Безос от праздников.

— Именно. — Его глаза загорелись. — Потому что как ты будешь организовываться против самого Рождества? Против магической сущности, которая буквально делает праздник возможным?

Он осторожно уложил голову мне на колени, следя, чтобы не зацепиться рогами. Моя рука сама собой начала гладить его мягкие волосы. Это ощущалось так естественно — быть рядом, касаться его. Будто мы делали это уже тысячу раз.

— Мы были в отчаянии, и… ну, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Если никто в нашем мире не был готов пойти против него, я решил, что, возможно, кто-то из человеческого мира сможет. Я начал искать юристов, которые могли бы нам помочь. А потом нашёл тебя — точнее, твою юридическую практику, твою репутацию человека, который берётся за безнадёжные дела и выигрывает. Я следил за твоей карьерой несколько месяцев.

— Следил за моей карьерой? — Жар в моём теле снова начал нарастать, несмотря на серьёзный тон разговора. — Зачем?

— Потому что нам нужен кто-то вроде тебя. Кланы оленей пытаются объединиться уже десятилетиями, но мы не можем преодолеть древние вражды и старые обиды. Нам нужен кто-то со стороны. Когда я услышал про юриста по трудовому праву, который выбил коллективное соглашение против Uber за неправильную классификацию водителей… — Он повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. — Я подумал, что ты можешь быть нашим ответом.

Я моргнула.

— Ты собирался меня нанять?

— В конце концов. Когда бы понял, как к тебе подступиться, не спугнув. — Его губы изогнулись в виноватой улыбке. — А потом ты врезалась в меня.

— Я свернула.

Его голова тут же поднялась, и он сжал мои руки в своих.

— Едва, — возразил он с той самой идеальной улыбкой.

Он был до невозможности красив, а его большие пальцы начали выводить маленькие круги на тыльной стороне моих ладоней.

— Значит, всё это изначально было ради того, чтобы получить мою помощь.

— Сначала — да… — Он замолчал, и от силы его взгляда мне пришлось отвернуться. Потом его рука мягко приподняла мой подбородок. — Сильви, посмотри на меня.

Я встретилась с его взглядом, и жар в нём перехватил мне дыхание.

— Я читал интервью, которое ты дала года три назад. Тебя спросили, почему ты берёшь так много дел про боно*. Помнишь, что ты ответила?

Я покачала головой.

— Ты сказала: «Потому что кому-то должно быть не всё равно. И если это стоит мне углового кабинета и шестизначной зарплаты — по крайней мере, я смогу спокойно спать по ночам». — Его серебряные глаза не отрывались от моих. — Я узнал себя в этих словах. Кого-то, кто понимает, каково это — заботиться настолько сильно, что это медленно тебя убивает.

Жар в моём теле будто на мгновение замер, пока его слова доходили до меня.

— Годами, — продолжил он, — я пытаюсь выбить лучшие условия для клана оленей Пири. Мы получаем самые опасные задания из-за наших более сильных магических способностей. Уровень смертности у нас в три раза выше, чем у других подвидов, но нас слишком мало, чтобы иметь реальный вес. Я потерял друзей… семью… наблюдая, как система перемалывает их, обращаясь с нами как с расходным материалом.

Его голос стал хриплым.

— И я не могу перестать бороться. Даже если каждые переговоры заканчиваются одинаково. Даже если я измотан. Даже если Таймур умоляет меня позволить кому-то другому хоть ненадолго нести этот груз. Я не могу. Потому что если я остановлюсь — кто тогда