Тафгай - Рейчел Рид

— Кто-нибудь может мне объяснить, какого хрена тут происходит? — спросил Маркус.

— Ничего особенного. Помнишь, я рассказывал тебе, что мои родители раньше принимали у себя хоккеистов? Типа, каждый год с нами жил какой-нибудь хоккеист-подросток?

— Да. Ты это ненавидел. А кто бы не ненавидел?

— Верно. Так вот, я это ненавидел. Все они были гомофобными придурками-качками, которые почти наверняка избили бы меня, если бы не жили в доме моих родителей. — Фабиан прикусил губу, прежде чем продолжить. — Но один из них…

Маркус изменился в лице.

— О, боже. Ты замутил с одним из тупых хоккеистов!

— Нет, — быстро сказал Фабиан. — Вовсе нет. Просто этот парень, Райан. Он был… другим. Он был добр ко мне. И… он мне нравился.

— О, ты был влюблен в своего соседа по дому — хоккеиста! — констатировала Ванесса. — Это охуенно, Фабиан. Продолжай.

— Ничего не произошло, как я и сказал. Мы просто… ладили. Не то чтобы мы тусовались или что-то в этом роде, но делали вместе домашние задания. Смотрели телевизор. Иногда ходили вместе в школу. И всё такое.

— Мило, — прокомментировал Тарек.

— И… ладно. Есть кое-что, что я никак не могу забыть. У меня был отчётный концерт. Ну, знаете, итоговое выступление в консерватории. В тот вечер у моей сестры проходил матч плей-офф, так что вся семья пошла на него.

— Да, ну конечно, — сухо сказала Ванесса. — Кого волнует их безумно музыкально одаренный сын, когда есть хоккейный матч, на который нужно пойти?

— Верно. Так вот, дело в том, что на концерт никто из моей семьи не пришёл. Но пришёл Райан.

Ванесса прикрыла рот обеими руками.

— Твою. Же. Мать!

У Фабиана вспыхнули щёки.

— Ага.

— Это самое милое, что я когда-либо слышал, — сказал Тарек.

При воспоминании о том, как заметил Райана Прайса на заднем ряду зрительного зала, в животе у Фабиана запорхали бабочки.

— Я не мог поверить, что он там.

— И ты не бросился со сцены прямо в его распростёртые объятия?! — воскликнула Ванесса.

— Нет. О, боже мой. Скажешь тоже. — Он помедлил, затем продолжил: — Но…

Ванесса подалась вперед.

— Я вся внимание.

— Мы вместе поплыли домой на пароме. Прекрасная ночь, звёзды, полная луна. Просто нелепо. И был… момент. Кажется.

— Момент? Какой? — спросил Маркус.

Фабиан не сомневался, что его лицо приняло немного мечтательное выражение, когда он вспомнил ту ночь.

— На секунду я подумал… То есть, я был уверен, что он собирается меня поцеловать. Или ждал, что я его поцелую. Но потом это прошло, и всё закончилось.

Ванесса откинулась на спинку стула.

— Эта история отстой, Фабиан. Я ненавижу эту историю.

Фабиан пожал плечами.

— Прости.

— Окей, но почему он был на твоем шоу вчера вечером? — поинтересовался Маркус.

— Я столкнулся с ним на работе на прошлой неделе. Я рассказал ему о концерте.

— Он узнал тебя? — спросила Ванесса.

— Да. Мы немного поговорили. Он… он однозначно меня помнил. По крайней мере, выглядел таким же ошеломлённым, как и я.

— История снова становится интересной, — заметила она.

— Так что он делает в Торонто? — продолжил Маркус.

— Он, м-м… теперь играет за «Гардианс», как бы. И да. Он хорошо выглядит.

— Он играет за «Гардианс»? Ты шутишь? — Маркус достал свой телефон. — Как его фамилия?

— Прайс.

Он несколько секунд что-то набирал на своем телефоне, а затем его глаза вылезли из орбит.

— Вот это мужик!

— Я знаю.

— Так он гей, или…

— Да. Он сказал мне вчера.

— Серьезно?

— Странно было бы хоккеисту лгать об этом, так что полагаю, он действительно гей, да.

— Итак, что мы знаем, — подытожила Ванесса, — это то, что ты ему настолько нравился, что он пошел на твой концерт, когда вы оба были подростками, он вспомнил тебя через тринадцать лет, он пошел на твое шоу вчера вечером, он донес твое снаряжение до дома, и он абсолютно точно гей.

— Верно.

— Это, — сказал Маркус, — охуенно романтично.

— Это, — поправил его Фабиан, — ничего не значит.

— Это же прелесть, правда? — ликующе сказала Ванесса. — Типа, это вообще самое интересное на свете. Я теперь вся в этом.

— Абсолютно, — согласился Тарек.

— Нечему радоваться, — устало сказал Фабиан. — Я, вероятно, больше никогда его не увижу. Мы обменялись номерами, но вы знаете, как это бывает.

— Вы обменялись номерами! — пискнула Ванесса так тонко, что почти перешла на ультразвук.

— Итак, новый план, — Маркус хлопнул в ладоши. — Фабиан расстается с Клодом, потом вступает в брак с геем-хоккеистом, и они заводят больших, тупых детей.

— Ты — идиот. И мы с Клодом не пара.

— А вот ваши рты на прошлой неделе были очень даже парой, — парировал Тарек.

Фабиан закрыл глаза, мысленно обращаясь к Вселенной за силой.

— Это больше не повторится. Это была ошибка. Я закончил с ним.

— Конечно, — сказал Тарек.

— Полностью, — сказал Маркус, кивая.

— Говорю же, всё кончено. Я вас ненавижу.

— Это значит, ты собираешься поцеловаться с нами? — спросила Ванесса. — Потому что кажется…

Фабиан не позволил ей договорить, запустив в нее подушку в форме кошки.

— Кто хочет еще кофе? — спросил он.

После этого разговора ему требовалось побыть вне этой комнаты. Все подняли руки, поэтому следующие несколько минут он провёл на крошечной кухне.

— Следующий пункт нашей программы, — объявила Ванесса, когда Фабиан вернулся с френч-прессом, полным кофе, — это день рождения Тарека.

Тарек издал протяжный стон.

— Если бы вы не упомянули об этом, этого могло бы и не произойти!

— Сорри, детка. Тебе исполняется тридцать. Смирись с этим.

Она положила две огромные ложки сахара в свой кофе.

— Итак, очевидно, мы куда-то выбираемся, — сказал Маркус. — Могу я попросить, чтобы мы пошли куда угодно, только не в…

— Force! Force! Force! — начала скандировать Ванесса.

Тарек подхватил, за ним и Фабиан.

— Да пошли вы, — проворчал Маркус. — Ладно. Это через три недели, верно? Я хотя бы постараюсь не работать.

— Помнишь, когда ты работал