Наследница Магдалины - Элизабет Чедвик (Англия)

— А ты не думала вернуться на родину? — спросила Жеральда у Брижит.

Они сидели у камина в покоях Жеральды и перебирали травы, собранные прошлым летом и осенью, и раскладывали их по глиняным горшкам. Знакомый крепкий дух розмарина и укропа смешивался с тонким ароматом лилий.

— Порой возникает такое желание, — улыбнулась Брижит, — но эту жизнь я уже давно оставила в прошлом. Я ведь была еще совсем ребенком, когда мы пересекли пролив. — Взгляд ее затуманенных серых глаз обратился внутрь. — Хотелось бы еще раз отпраздновать там день летнего солнцестояния среди древних камней. Однако не думаю, что этому суждено сбыться. Быть может, когда-нибудь моя дочь поднимет там чашу вместо меня. Надеюсь, так оно и случится.

— Ты что, и впрямь способна предвидеть будущее? — полюбопытствовала Жеральда.

Брижит повернула голову к огню, весело потрескивавшему в камине.

— Иногда да, но для этого необходимо как следует подготовиться, и у меня не всегда возникает желание искать вещие видения. Этот дар подобен обоюдоострому мечу, и если неправильно взять его в руки, то можно очень сильно порезаться. Хотела бы ты, Жеральда, например, знать то, когда и как именно ты умрешь?

Сглотнув застрявший в горле комок, Жеральда отрицательно замотала головой.

— Нет? — прошептала Брижит. — Вот и я не хочу, но порой подхожу к подобным вещам достаточно близко.

После этого женщины некоторое время молчали. Жеральда задумалась над словами девушки. Брижит тем временем думала о своем. С тех пор как умерла мать, ее просто несло потоком, и было все равно, куда именно. Так ре могло продолжаться вечно. У нее были определенные обязательства, клятва, данная ее роду, — выносить ребенка в своем чреве. От матери к дочке цепочка тянулась непрерывно на протяжении двенадцати столетий, и каждое звено ее сияло древней силой и мудростью.

Она обращала внимание на то, как на нее смотрят мужчины. Их явно не придется силой заставлять лишать ее девственности и бросать семя в ее чрево, но ей-то не особенно хотелось совершить столь непоправимый шаг. В доме Жеральды находилось несколько замечательных молодых людей из хороших катарских семей, но они не столь влекли ее тело, как тот монваланский жених. По правде говоря, ей очень хотелось лечь с ним. Но в данный момент это было просто невозможно.

— А это правда, что ты из рода самой Марии Магдалины? — поинтересовалась Жеральда. — Именно благодаря этому ты обладаешь способностью предвидеть дальнейший ход событий?

Брижит улыбнулась. Этот вопрос задавали почти все, кто был с ней знаком.

— Ну если только отчасти. Но она действительно была из нашего рода, по крайней мере так мне говорила моя мать. Но в древних книгах ты не найдешь подтверждений ее рассказу.

Брижит видела, что Жеральда в данный момент просто сгорает от любопытства.

— Все это достаточно просто, — сжалилась над ней девушка. — Она просто вышла замуж за брата человека, которого римская церковь называет Христом и нарожала ему детей. Когда Иисус был распят, ее семейство бежало из Святой Земли. Они пришли в эти горы и обосновались здесь. По крайней мере на какое-то время. Затем начались гонения. Христиане сделали из своего Христа Бога. Бога человеческого, безгрешного и невинного. И им очень хотелось, чтобы у Бога не было родни, в особенности женщин. Не нравилось им и то, что у девы Марии были и другие потомки. А потому нас прозвали богохульниками, стали преследовать и уничтожать.

Ее голос исполнился горечи. Хоть сейчас она и говорила о далеком прошлом, перед глазами почему-то предстала израненная умирающая мать. В ноздри ударил запах ягодного вина.

— Прости пожалуйста, мне надо быть потактичней.

Покраснев от волнения, она коснулась плеча Жеральды, которая подала чашу с вином. Чтобы доставить ей удовольствие, Брижит сделала маленький глоток.

— Вне зависимости от того, рассказываю я об этом или молчу, эта рана до сих пор не заживает. И не вини себе ни в чем. — Она поставила чашу на камин. — Потомки Марии рассеялись по всему свету. Некоторых из них все же схватили и подвергли мучительной смерти. Некоторым удалось начать нормальную жизнь и позабыть о славном прошлом своего рода. Моя ветвь обитала в Британии и позднее перебралась в Корнуол. В моем роду всегда были только девочки. И волшебная сила переходила от мамы к дочке. Дар врачевания у нас в крови, и это чисто природная сила. Приверженки древней веры лишь подсказали, как правильно ее использовать. Вот смотри. — Закрыв глаза, Брижит протянула ладонь к огню. Зелено-голубые языки лизнули ее плоть, словно бы она бросила в камин пригоршню сахарного песка.

Глаза Жеральды округлились.

Брижит убрала руку и вновь обратилась к ней.

— Но только вот не всегда все так просто. Это зависит от того, насколько я отдохнула и набралась сил, насколько к этому подготовлены мои разум и душа. К тому же заставить гореть костер ярче куда проще, чем поджечь кучу сырого хвороста. — Брижит меланхолично вздохнула. На нее вновь накатывало чувство неизбежного. — Я одна из немногих оставшихся на земле женщин, способных испускать настоящее пламя. Наследники древней мудрости либо умирают от старости, либо гибнут в кострах ревнителей новой веры.

Жеральда хотела было что-то сказать, но вдруг поперхнулась и, почувствовав что-то неладное, повернулась к дверям. Ее ноздри затрепетали, как у испуганной лошади. Через мгновение на пороге появился молодой рыцарь-тамплиер. Он держал под мышкой перевернутый шлем, из которого торчали боевые кольчужные перчатки.

— Люк! — радостно вскричала Брижит, подбегая к нему. — О, если б ты знал, как я рада тебя видеть!

Она взяла его тонкие крепкие пальцы в свои ручки и расцеловала в небритые щеки.

— Я тоже рад тебя видеть, кузина, — ответил рыцарь, смущенно улыбнувшись.

Он быстро подошел ко все еще не пришедший в себя Жеральде.

— Госпожа моя, простите, что я нарушаю ваше уединение, однако ваш дворецкий поведал мне, что я могу найти вас здесь и лично представиться.

У Жеральды отлегло от сердца.

— Если вы не чужой, значит, добро пожаловать в мой дом, сударь. Я рада вам, — ответила она довольно формально, внимательно присматриваясь к нему. — Кажется, вы назвали ее кузиной?

— Да, госпожа моя. Имя моего отца Кретьен де Безье. Насколько мне известно, вы приютили его в своем доме вместе с книжником Матье.

— Вы прекрасно информированы.

Жеральда жестом приказала ему сесть. Оглядевшись, рыцарь нашел сундук, на который поставил свой шлем, после чего скромно сел на край стоявшей у камина скамьи.