Не размениваясь по мелочам - Джулия Тиммон

Она повела себя смешно и необъяснимо. Даже грубо. Коробку с изображением котенка взять согласилась, но подвезти себя Расселу не позволила, опять вспомнив про его вчерашний отказ и сильнее разозлившись. В коробке оказались шоколадные конфеты с мармеладом и суфле внутри. Погруженная в раздумья, Лесли в этот же вечер съела добрую половину.

Почему у нее так резко испортилось настроение? Почему не хватило такта, сдержанности, мудрости? Рассел был не обязан рассказывать ей о своих личных бедах. Она трижды прокрутила в голове неприятную сцену, несколько раз повторила каждую фразу – свою и Рассела. И, совсем пав духом, обхватила себя руками, будто озябнув.

А дело всего лишь в том, подумала она, наконец отважившись взглянуть правде в глаза, что его неприятности наверняка связаны с любимой женщиной. Я это почувствовала и в некотором смысле заревновала. Безумие! А он догадался о том, что я им увлеклась, и не захотел меня расстраивать. Если бы эти его проблемы не касались жены или там подруги, он наверняка не стал бы увертываться, назвал бы все своими именами и говорил бы другим тоном, не усмехался бы. Должно быть, они из-за чего-то поссорились и теперь не могут найти предлога, под которым можно сойтись. Он страдает, поэтому и изъявил вчера желание посидеть со мной в садике. Чтобы скоротать время в обществе почти незнакомого человека, который ни случайно, ни намеренно не упомянет о той, кого ему так не хватает…

Я дура каких поискать. Все ждала и ждала своего единственного и не заметила, как влюбилась в совсем неподходящего человека. Влюбилась? – переспросила она у себя, криво улыбаясь. Да нет же, это совсем другое. Ерунда! И не стоит так долго об этом раздумывать. Завтра постараюсь быть с ним посдержаннее, а там, глядишь, вернется мать Терри или его бабушка. Тогда я забуду про этого Рассела, словно его вовсе не было.

Она уставилась в пустоту и попыталась прогнать из головы бредовые мысли. Какое-то время получалось не думать ни о чем, потом вдруг сам собой возник вопрос: а почему я решила, что Рассел Доусон мне не подходит? Потому что слишком взрослый или из-за этой его тайны?

Хватит! – сказала она себе, шлепая ладонью по столу. После того как я сглупила сегодня, он наверняка больше знать меня не желает. И хорошо. Слишком уж странно все складывается. Мало-помалу жизнь вернется в привычное русло. Видно, мой час еще не настал.

Ее взгляд упал на крышку от коробки, и, залюбовавшись котенком, она улыбнулась. Тишину кухни пронзила телефонная трель.

– Алло?

– Лесли, еще раз здравствуй, – послышался из трубки менторский голос Патриции. – Что приключилось с этим мальчиком? Откуда у него синяк?

Почувствовав себя припертой к стенке, Лесли растерянно моргнула и чуть было не призналась тетке в своем промахе, но тут вспомнила, как точно объяснил Рассел необходимость этой лжи, и на удивление ровным голосом ответила:

– Не знаю.

– Нет, ты знаешь, – злобно возразила Патриция. – Я это почувствовала, увидела по их лицам!

Тон, которым она могла говорить о детях – их мордашках, поступках, играх, чудачествах, – не переставал коробить Лесли. Вдруг тоже обозлившись, она твердо решила стоять на своем до конца.

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь! – взвизгнула Патриция, теряя терпение. Доказательств у нее не было, и она чувствовала себя бессильной, поэтому и бесилась. – Они смотрели то на тебя, то на меня, как шайка заговорщиков.

Шайка! Мои милые ясноглазые детки – шайка! Лесли прикусила губу и покачала головой.

– Я не отвечаю за то, как ребята смотрят и на кого, – возможно более спокойно произнесла она.

Патриция фыркнула, помолчала и сменила тактику.

– На нас лежит огромная ответственность, – торжественно-наставительным, с нотками угрозы голосом произнесла она. – Мы должны быть уверены, что мальчик получил синяк за пределами сада. В противном случае, чего доброго, придется отвечать перед судом. – Она помолчала, давая Лесли возможность осознать, сколь опасно их положение, и прибавила: – Не исключено, что его дядя уже пожаловался на нас кому следует.

Лесли представила, что Рассел подает на нее в суд, и чуть не рассмеялась.

– Глупости. Никому он не станет жаловаться.

– А почему ты так в этом уверена? – запальчиво и с ехидством спросила Патриция. – У вас с ним что, а? Шуры-муры?

– Ничего у нас нет! – выпалила Лесли.

– Я видела, какими масляными сделались его глазки, когда он сегодня спрашивал о тебе, – злорадно проговорила Патриция.

– Он обо мне спрашивал? – Сердце Лесли, едва успокоившись, снова затрепетало.

– Имей в виду, у нас железное правило: не путаться с отцами детей. И с остальными родственниками, – грозно предупредила Патриция. – Помню, лет семь назад уже случалось подобное. Стыдно вспоминать. Эта вертихвостка проработала всего-то месяца два, но вскружить голову отцу одной девочки успела основательно. Потом его жена, выясняя отношения с этой пустышкой, прямо в саду лишилась чувств. Детей у них с этим изменником тоже было двое, сын и дочь, как у твоего, – ядовитым голосом заключила она.