Падение ангела - Лана Шэр

Нет, этого не могло произойти. Мне показалось. Я скрывалась на достаточном расстоянии и мне помогала оставаться незаметной высокая трава. Он просто не мог меня засечь.

Послышался хлопок и дверь за последней девушкой закрылась, означая неминуемый страшный сценарий для каждой из них. Марк подошёл к женщине и что-то сказал, от чего Уилл и мексиканец напряглись, а второй потянулся за пистолетом, заведя руку за спину, но она лишь едва заметно кивнула, после чего каждый из присутствующих ушёл в разные стороны. Мексиканец уселся за руль фургона, в который загрузили девушек, а Уилл и женщина заняли места в фургоне, который опоздал.

Марк же сел за руль внедорожника и отъехал первым.

Не в силах больше сдерживать свой гнев, я убрала телефон и сжала кулаки так сильно, что на ладонях остались кровавые полумесяцы. Чёртов предатель! Обманщик! Подонок!

Разворачиваюсь и бегу к машине, оглядываясь назад и стараясь остаться незамеченной. Достигая цели, быстро прыгаю на водительское сиденье и завожу мотор, решив последовать за Марком.

Да, следовало попробовать сопроводить фургон и выяснить, куда увезли девушек, а может и вовсе постараться предотвратить похищение, но меня одолели такие ярость, разочарование и боль, что я просто не могла думать рационально. Плюс фургон и полицейская машина поехали в противоположную сторону.

Мной же сейчас руководила униженная, растоптанная, разбитая на куски женщина, желающая всадить пулю в сердце того, кто так жестоко с ней обошёлся.

Нажав на газ, я устремилась за машиной Марка, стараясь держаться на расстоянии от него. Вдоль полей ехать за ним было невозможно, потому что мерзавец смог бы засечь меня сразу же, поэтому я выдержала такое расстояние, чтобы остаться вне поля видимости, но ускорилась тогда, когда он должен был выехать на более оживленную дорогу.

Нагнать Марка удалось не сразу, но всё же у меня получилось. Забыв обо всём на свете, я видела перед собой только внедорожник, на котором он уехал. Это была не его машина, но очень похожа на ту, которую он водил. Хоть где-то он остаётся верен своим взглядам.

Потому что в остальном это грёбаный лжец. И я не оставлю этого просто так!

За гневом, застилающим мне сознание и глаза, я сама не заметила как оказалась на очень знакомой дороге. Серпантин, ведущий на смотровую площадку, где мы занимались сексом в машине после того, как мужчина нашёл меня на той чёртовой улице, когда мы с Роксаной говорили с проститутками о Хлое. Смотровую, куда нас с сестрой привозили родители в детстве. То место, которое также станет опорочено теперь отвратительными воспоминаниями.

Чёрный внедорожник останавливается в паре метров от обрыва, но наружу никто не выходит. Кроме нас на склоне никого больше не было, будто это было заранее спланировано Вселенной, чтобы помочь мне исполнить приговор в исполнение. Потому что кроме как пристрелить засранца мне ничего не хочется!

И вот Марк медленно выходит из машины, становясь лицом ко мне, пока я только подъезжаю и останавливаю машину на расстоянии. Он знал. Конечно знал. И намеренно привёл меня сюда. Но сейчас это не важно.

Выхожу из машины, не давая волнению вновь сковать тело и, хлопнув дверью, останавливаюсь, сверля взглядом человека, только что вывернувшего мне душу наизнанку. Снявшего с меня кожу и плеснувшего на меня кислотой. Уничтожившего и растоптавшего всё то немногое живое, что во мне осталось.

Мужчина не сводит с меня взгляда, после чего делает пару шагов в мою сторону.

— Не подходи, ублюдок, — резко вырвав пистолет из куртки, я направляю его на Марка, вытягивая сжатое в руках оружие вперёд, — Иначе пристрелю.

Вижу, что он не ожидал такого поворота. Ещё бы. Но теперь не ты самый главный, милый. И больше никогда им не будешь!

— Алана, убери пистолет, — напряжённо и медленно произносит Марк, глядя на меня тёмным взглядом.

В голосе мужчины звучит холодная сталь, но я знаю, что это маска. Внутри него горит адское пламя и показательная невозмутимость служит лишь для отвлечения внимания.

Я хорошо его изучила. Или думала, что хорошо.

Но то, что я сегодня увидела — разбило вдребезги всё, что мы выстроили за это время. И осколки больно резали меня изнутри, оставляя грубые шрамы.

— Это ты! Чёрт возьми, всё это время это был ты! — кричу что есть сил, чувствуя как горло и лёгкие сковывает леденящий ужас и пустота.

Каждый вдох словно режет лёгкие острым ребристым ножом, расковыривая рану всё больше и больше. Опустошение и боль разрывают грудную клетку, а глаза жжёт едкими слезами.

Я знаю что видела. И ошибиться я не могла. Он стоял рядом с теми, кто бесцеремонно и грубо затаскивал девушек в тот чёртов фургон, после чего просто сел в машину и уехал.

Больше я не позволю дурачить себя! Только не теперь, когда правда наконец-то вскрылась. А может и раньше всё было на поверхности, но мой взгляд был замылен и я не замечала очевидного.

Марк убийца. Преступник. Мерзавец, который сумел обвести меня вокруг пальца.

Но с меня достаточно. Той Аланы, которая была в начале, больше нет. Она умерла. Её жестоко растоптали и выбросили на дно Марианской впадины и никто, ни одна живая душа не сможет её вернуть.

Во мне остались лишь гнев и желание отмщения. И я готова упиваться ими сполна, пока не размажу каждого, кто был причастен к тому ужасу, с которым мне пришлось столкнуться за последнее время.

— Алана, — Марк поводит головой, как делает это всегда, когда чувствует что что-то идёт не так, как ему нужно, — Опусти чёртов пистолет.

Не отвечаю. Ловлю его взгляд и не отвожу глаз, прожигая мужчину изо всех сил. Отравляю его кровь, желаю смерти, пылаю от ненависти и хочу чтобы он почувствовал это всем телом. Хочу, чтобы каждая его клеточка горела в огне.

Ему не жить. Этот сукин сын не заслуживает жизни. Он монстр. Чудовище, запустившее свои когтистые лапы глубоко мне в душу и жестоко её разорвавший в клочья.

Перед глазами будто назло всплывает воспоминание, как какое-то время назад Марк учил меня стрелять. Так, на всякий случай. Чтобы быть уверенным, что случись со мной что-то, пока его не будет рядом, я смогу за себя постоять.

Пистолет, конечно, носить с собой я отказалась, но от парочки уроков отказываться не стала. Кто знает, что меня ожидает дальше. На том пути, свернуть с которого уже возможности не будет никогда.