Сладкий дикий рай - Хизер Грэм

И Джесси порадовалась, что не стала медлить с переодеванием.

Джейми вернулся чрезвычайно быстро, при его появлении девушка отступила назад, разглаживая бархатную ткань платья. Следом за приятелем вошел Роберт.

— Видение! — вырвалось у него. Сорвав на ходу шляпу и прижимая ее к груди, порывистый юноша вмиг очутился на коленях перед Джесси. — Миледи, клянусь, вы прекрасны!

— Никакая я не леди, но все равно спасибо вам, Роберт.

Невольно покраснев, Джесси посмотрела на Камерона. Он не проронил ни звука, мрачно разглядывая девушку.

— Ну что, сойдет? — осведомилась она.

— Да, пожалуй. А теперь поспешим, нам давно пора в путь. Он снова торопливо перебрал вещи леди Тьюсбери и остановил свой выбор на подбитом мехом плаще. Кинул его Роберту, который послушно закутал плечи Джесси, а сам крикнул хозяину таверны, чтобы остальную одежду упаковали в удобный узел. Дожидаясь, пока приказание будет исполнено, все трое хранили напряженное молчание. Но вот наконец все было готово. Судя по выражению лица хозяина таверны, он успел получить за одежду деньги, и притом немалые, поскольку не переставал радостно улыбаться. Выйдя наружу, Джесси увидела, что их дожидается третья лошадь под седлом. Она вопросительно посмотрела на Роберта, и тот немедленно расплылся в довольной улыбке;

— Ну, по-моему, эта вполне подойдет.

— Никакой родословной, — брезгливо буркнул Джейми.

— Она такая милая, Роберт. Спасибо, что разрешили мне воспользоваться ею!

— Она ваша, — отвечал Роберт.

— Нет, я не могу ее принять, но все равно это очень мило, и я благодарю вас за то, что смогу на ней ехать.

Роберт посмотрел на Джейми, и тот решительно кивнул.

— Позвольте, я помогу вам подняться в седло.

Роберт ловко подхватил Джесси за талию. Джейми невозмутимо наблюдал, как девушка оказалась на спине смирной лошадки.

— Как ее зовут? — поинтересовалась Джесси.

— Не знаю. — И Роберт обратился к конюху: — Эй, малый, как ее зовут?

— Дык, значит, звать ее Мэри, сэр, — выпалил мальчишка и покраснел до корней волос. — Непорочная Мэри.

— Ну и дела! — покатился со смеху Роберт.

— Мамаша сильно ругалась на папашу, когда тот ее купил, кляла на чем свет стоит. Дескать, в нашей-то глухомани такая цаца нужна не больше чем непорочная Мэри в доме свиданий.

— Боже, ну и охальники! — ужаснулась Джесси, с трудом сдерживая смех.

Большую часть пути Джесси старалась держаться поближе к Роберту, предоставляя Джейми скакать впереди в гордом одиночестве. Сама она болтала всю дорогу обо всем на свете: от последних французских мод до великих географических открытий. Роберт старательно занимал ее беседой, чтобы отвлечь от грустных мыслей, и под конец ей даже стало казаться, что все ее несчастья остались далеко позади.

Во второй половине дня пришлось сделать остановку в густом лесу, чтобы напоить лошадей, к Роберт удалился, оставив ее вдвоем с Джейми. Джесси настороженно вслушивалась в журчание ручья и легкое пофыркиванье лошадей, опустивших морды в воду. Все тело ломило; она больше привыкла чистить картофель или мыть полы, нежели долго скакать верхом.

Стоило поднять глаза, чтобы убедиться: Джейми Камерон тут как тут, не спускает с нее темных, загадочных глаз. И Джесси не удержалась от колкости, многозначительно глянув на кобылку:

— Стало быть, вы чрезвычайно щепетильно относитесь к родословным, лорд Камерон?

— Ты имеешь в виду лошадей, милая? — безразлично пожал он плечами. — По большей части — да. Одни породы выводили ради резвости на бегах, другие — ради выносливости, третьи — ради силы.

— О да, совсем как у людей. К примеру, дворян выводили исключительно для благородной и достойной жизни.

Джейми на миг напряженно застыл, но тут же ответим покачав головой:

— Нет, милая. К породам животных, так же как людей, следует откоситься с величайшей осторожностью. Чрезмерное усердие в сохранении чистоты может привести к оскудению и вырождению. Если, к примеру, слишком увлечься легкими, сухопарыми лошадьми, их потомство окажется ослабленным, с тонкими, ломкими костями. Временами! весьма полезен приток дикой крови, дабы оживить старую породу. Он говорил небрежно, однако в самом тембре его голоса, в том, как он смотрел на Джесси, чувствовалось нечто заставлявшее се трепетать. Девушка поспешно отвернулась проклиная ту минуту, когда впервые увидела настырной типа. Еще бы, у таких, как он, никогда не возникнет проблем с родословной. Он такой высокий и сильный, движется легко и изящно, как огромный кот, ловкий и уверенный в себе. И хотя ему далеко до благородной красоты Роберта, многие сочтут его лицо привлекательным. Правильной формы, с четко вылепленными чертами, решительным подбородком, прямым длинным носом, чувственным подвижным ртом, темными пронзительными глазами — лицо герцога наверняка не оставляло равнодушными лондонских дамочек, падких на таких загадочных дьяволов. Эти особы, очевидно, находили даже притягательной его несносную надменность. Ах, как же она его ненавидит!

— Ну что за глупость! — промолвила Джесси вслух. — Зачем вам понадобилось тащить меня в дом к брату, который наверняка меня не примет? Это что, новый способ издевательства?

— Брат примет тебя.

— С какой стати?

— С такой, что ты приедешь со мной.

— Но вы…

— Вот увидишь, — только и успел сказать Джейми, как вернулся Роберт. Джесси также поспешила сбегать за кусты, прежде чем возвращаться в седло.

Подступали сумерки, а вместе с ними и ночной холод.

Скоро взошла луна, и небеса превратились в темный бархат, па котором ярко сиял диск цвета слоновой кости. Джейми то и дело поторапливал своих спутников, и вскоре Джесси, стучавшая зубами от холода, увидела Сомерфилд-Холл.

Замок производил грандиозное впечатление. Здание возносилось ввысь на берегу неглубокого ручья, сверкавшего в лунном свете. Мощные каменные стены прорезали застекленные окна, спереди была устроена огромная арка для экипажей, а сосчитать количество ступеней в парадной лестнице было попросту невозможно. Во второй половине дня пришлось сделать остановку в густом лесу, чтобы напоить лошадей, и Роберт удалился, оставив ее вдвоем с Джейми. Джесси настороженно вслушивалась в журчание ручья и легкое пофыркиванье лошадей, опустивших морды в воду. Все тело ломило: она больше привыкла чистить картофель или мыть полы, нежели долго скакать верхом.