Мой Дикий и родной - Юлиана Ермолина

Ее откровение меня обескураживает. Общается со мной так, будто мы уже сто лет знакомы.

— За меня? А за меня то чего переживать? — наблюдаю за ней уже с интересом. Любопытный экземпляр. И главное, сложно предугадать, что она скажет в следующую секунду, о чём думает.

— Ты мне очень сильно напоминаешь моего брата. — Вот и подтверждение моих слов. — Он был примерно твоего возраста. — Пробежала по мне быстрым взглядом. — Рано женился, стал отцом чудесной девочки. — После этих слов вмиг стала серьезной. — Но однажды он сильно поругался с женой. — Видно, что ей сложно даётся это откровение. Чувствуется ее внутреннее напряжение. Но она пытается контролировать и держать в узде свои эмоции. — После этого стал выпивать, буянить. Жена не стала этого терпеть, подала на развод, пообещав через суд запретить ему встречи с дочерью. А в дочке он души не чаял. — Вика сделала паузу, и глубоко вздохнула, мысленно возвращаясь в прошлое. — Это стало отправной точкой для его самоистребления. Он сник, потух, упал духом. Стал еще больше пить и дебоширить. После его привода в полицию, он вообще потерял надежду вернуть свою семью. В итоге я нашла его повешенным на съемной квартире.

Она замолчала, видимо отгоняя внутри себя тяжелые воспоминания.

— Грустная история. Я тебе искренне сочувствую. — Перевожу на нее свой взор, мысленно пытаясь подбодрить, и сразу меняю тему. — Но, стесняюсь спросить, а я тут причем?

Услышав мой вопрос, она сразу ожила.

— Я увидела в тот вечер в твоих глазах туже пустоту, тот же потерянный смысл жизни. Ты искал таблетку в спиртном, а бутылка не может стать таблеткой. Это просто обезболивающее, которое заглушает на время приема твой разум. А тебе он нужен, чтобы начать жить с чистого листа, или попытаться вернуть то, что потерял. — Заглядывает ко мне в глаза и осторожно уточняет. — Твоя девушка, жена, может тоже ребенок, надеюсь, живы?

— Она жива, слава богу. — Сам не знаю почему, отвечаю ей на эти вопросы. Быть может, ее откровенность заставляет расплачиваться той же монетой. — Но она замужем, — как же неприятно озвучивать эти слова вслух. Словно не свой голос в этот момент слышу, а жутковатый и язвительный смех злого рока и его радостное потирание рук в предвкушении продолжения болезненной истории для меня.

— Понятно. Тоже всё непросто. Но ты помни, что безвыходных ситуаций не бывает. Всё можно исправить, главное жить и не сводить счеты с жизнью. Ведь от этого никто не выигрывает. — Она с грустью вздыхает и добавляет. — Сейчас моя единственная племянница осталась сиротой, его жена чувствует за собой вину, а родители до сих пор не могут прийти в себя. Кому стало от этого легче? — Поднимает на меня взгляд и смотрит в упор. — На своем личном опыте могу тебе доказать, что никому легче не стало. — Отводит взгляд и чуть тише продолжает. — Я тоже живу с болью, что вовремя не остановила его. Не приехала к нему в гости просто посидеть рядом, выслушать его проблемы, подержать его за руку. Я могла спасти его, просто уделив ему чуточку внимания. Просто оказавшись рядом в нужный момент. Странно, но почему-то мне всегда казалось, что старший брат лучше меня знает, как правильнее нужно сделать. Я ошиблась, и ценой ошибки стала его бессмысленная и глупая смерть. — Она снова отвернулась в окно, пытаясь сдержать слезы. — Мне так его не хватает! Я так скучаю!

Наша грусть и тоска так созвучны. Мое сердце сразу откликается на ее внутреннюю боль. Хочется помочь, просто поддержать ее по-человечески, попытаться отогреть ее замерзшую душу человеческим теплом.

— Вика, запиши мой номер телефона. — Спонтанная мысль. Но, судя по жизненному опыту, она часто самая правильная. — Когда будет слишком тошно, то просто набери меня.

Она на пару секунд задерживает свой взгляд на моем лице. Словно убеждается в серьезности моего посыла.

— Хорошо, — достает свой телефон. — и ты тогда тоже. Как захочешь хоть на время забыться, то звони. Договорились? — Я утвердительно кивнул. — Я верю, что все наши встречи в жизни не случайны. Возможно, мы встретились, чтобы помочь друг другу?

— Возможно. Жизнь покажет.

Я продиктовал свой номер и она сразу перезвонила мне. Так у меня появился ее номер, а вскоре и появилась она. Открытая, честная и добрая девушка по имени Вика. Мы раз в неделю, порой чаще, просто проводили время вместе. Ходили в кино, гуляли в парке, катались по вечернему Питеру на моей машине. С ней мне было легко, порой забавно, а порой весело и сумасбродно. Но для романтических отношений я ее не рассматривал, потому что понимал, что всей душой и сердцем попал в свой собственный капкан. Дав полгода Лене, я дал полгода и себе. Во мне все равно, несмотря ни на что, теплилась надежда, что однажды Лена вернется. Если этого не случится до первого июня, тогда я попробую построить новые отношения, попытаюсь создать семью. Я дал сам себе такое обещание. И вот тогда кандидатура Вики на эту роль будет рассмотрена в первую очередь. Потому что, как ни крути, я уже привязался к ней. Пока я воспринимаю ее как младшую сестренку, но кто знает, может влюблённость придёт со временем. Главное, чтобы я полюбил ее за что-то, а не вопреки.

Глава 17. Елена

Беременность на удивление проходит легко. Не было за все пять с половиной месяцев особого токсикоза, вкусовых извращений. Часто отекают ноги, но это такая мелочь по сравнению с тем, что могло бы быть. Я даже стала подшучивать над собой, что готова вечно ходить беременной. Мне так нравится это состояние. Я прямо наслаждаюсь каждой секундой и вечно наглаживаю свой живот. Возможно, на меня влияет моя в прошлом бесплодность. Ведь я так долго мечтала о ребенке, что теперь хочу каждое мгновение убеждаться в том, что это не сон.

Муж тоже счастлив, ходит окрыленный. Смотрю на него и думаю о том, что это может быть и не его вовсе ребенок. Он радуется, ждет появления малыша, даже не подразумевая, что его шансы пятьдесят на пятьдесят. Мысленно много раз представляла, как бы обрадовался моей беременности Руслан. И эти качели меня изрядно изматывают. Я все время сомневаюсь в правильности принятого решения. Но в то же время убеждаю себя, что я не знаю, сможет ли Руслан принять меня с чужим ребенком. Впрочем, про Марка я тоже ничего не знаю.

Это какой-то замкнутый круг, и я не могу с него добровольно свернуть, всё время возвращаюсь