#Виновата. Родиться женщиной - Том Черсон

– Галя и Вика.

Они удивлённо посмотрели в мою сторону, синхронно помахали рукой и снова уткнулись в телефоны.

– Ганжа обмолвился, что ты хочешь поговорить.

Одним лишь взглядом вняв, что Алина желает сделать это тет-а-тет, Вика и Галя поспешно удалились на кухню.

– Да, в первую очередь, я хотела бы извиниться, – когда те ушли, продолжила Алина.

– За что?

– За патриархальную подстилку. Я не имела права. Мы, женщины, должны стоять друг за друга. К тому же, у всех нас есть общий враг.

– Враг? – я удивлённо хлопала глазами, нащупав бутылку вина в своей сумке.

– Я о патриархате.

– Что?

– Восхищаюсь вами, Маргарита Юрьевна! Вы, несмотря на сексизм и кучу проблем, которые встречают женщины на своём пути, смогли пробиться! Создать свой бизнес, стать крутым руководителем. У вас получилось бы вдохновить многих женщин. Тех, кто ещё может привести свою жизнь в порядок. Феминизм важен. И вы – часть его!

– Я не понимаю, к чему ты клонишь? – начала я раздражаться, схватив пластмассовый штопор со стола, и попыталась открыть бутылку. – Фе-ми-низм тут не причём! Я добилась всего сама! Без этих ваших волосатых подмышек и тупых митингов!

– Сами, никто не спорит!

– И не надо делать меня одной из! Мой бизнес – это моя заслуга! А не общая! – с усилием выдернув пробку, я жадно сделала несколько отрывистых глотков прямо из горла. – Мне не нужно снисхождение от этого грёбанного общества! Я, в первую очередь, человек, а не женщина!

– Если бы не «тупые митинги», вы бы, как и многие, стояли у плиты в засранном фартуке!

– Так, кто сказал, что им не нравится? Каждый выбирает сам!

– Нет, во всём виновата женская гендерная социали… социли…

– Ты слишком пьяна, чтобы выговорить, – усмехнулась я, снова отпив из бутылки. – Эта беседа ни к чему не ведёт. Зачем ты вообще позвала меня?

– Я хотела спросить про Ксению Шнайдер.

– Даже не начинай!

– Но вы же знаете всю правду!

– Нет! Меня там не было! И я доверяю следствию!

– Её изнасиловали. И вы не должны обвинять жертву!

– Мне наплевать!

– И всё же ты сука! – вскрикнула Алина и нервно встала из-за стола.

– Сейчас я прикончу эту бутылку, и ты пойдёшь к чёрту! А, может, ещё дальше! – браво ответила я.

– Ты и так еле держишься на ногах! – бросила та с нелепым смешком.

Но не тут-то было. В бутылке оставалось примерно пол-литра, и это меня ничуть не смущало. Через пару минут я её осушила до дна. Но не знала, что ещё через пару часов пожалею об этом. Сознание в тот момент отключилось. Я помнила лишь размазанные силуэты Алины, Ганжи и их подружек. Они налили мне в бокал что-то ещё, словно хотели меня споить и изнасиловать. Алкоголь не заканчивался. Играла музыка – что-то из Земфиры (признана Минюстом РФ иностранным агентом), потом Арбенина, попса, Меладзе. Ухмылки, смех, какие-то увлечённые беседы. Но мне не приходилось говорить ни слова. Лифт, подъезд, такси, моя голова на чьём-то плече. Быстрая езда, от которой чуть не укачало. Вульгарно-красная неоновая вывеска и неприметная железная дверь. Я не понимала, куда они меня привезли и зачем.

– Где мы? – я дёрнула Алину за рукав толстовки.

– В клубе, – непринуждённо кивнула та. – «Две Сестры» на Московском. Слышала?

– Нет. Что за дыра? Я туда не пойду!

– Нормальный, ваще-то, клуб, – перебил Ганжа и распахнул дверь. В коридоре с тусклым светом стояли трое – девушка и два крупных парня в чёрных костюмах. Я попыталась нащупать сумку, но поняла, что оставила её в квартире. Теперь назад дороги не было. Алина потянула меня за руку, мы прошли фейс-контроль и заплатили кассиру за входные билеты.

Клуб напоминал, скорее, провинциальный кабак родом из девяностых. Обшарпанные стены с плакатами, написанными от руки, барная стойка из мелкой разноцветной мозаики, как в душевой с дешёвым ремонтом, невнятная оглушающая музыка в стиле «привет, две тысячи пятый» – всё кричало о том, что клуб доживает свои последние месяцы.

Публика выглядела не лучше. Большая часть – девушки, молодые и не очень. Ни одного ясного взгляда, безвкусно одетые. И смотревшие на меня, словно это что-то со мной не так, а не с ними. Я небрежно схватила Алину за руку и потянула в сторону коридора, где было потише.

– Как тебе? – усмехнулась она.

– Отвратительно! Что за цирк уродов? Думали меня напугать? Не вышло!

– А ты ещё и лукистка!

– Ещё одно тупое слово, – насмешливо всплеснула я руками. – И как ты его спьяну выговорила?

– Почему ты так ко всем относишься? – вскипела Алина. – Мы позвали тебя просто так!

– Зачем?

– Ты злая, потому что одинока, да ведь? У тебя даже друзей нет!

– Да что ты знаешь о моей жизни, пигалица? Прекращай.

– Значит, я права!

– Бред! Да если я захочу…

– По тебе видно – хочешь! Ты же говорила про какого-то Давида!

Слова Алины неприятно сдавили горло, я начала задыхаться. То ли от правды, сказанной вслух, то ли от обиды. Щёки полыхали, любая мелочь могла выбить в тот момент из колеи. Я выскочила на улицу. Моросил неприятный дождь. Но ноги словно на автомате, уносили как можно дальше от этого места. На третьем перекрёстке я почувствовала, что лёгкая морось превратилась в навязчивый косой ливень. От причёски не осталось даже малейшего намёка. Я выругалась и занырнула под ближайшую остановку. Тяжело отдышавшись, попыталась заказать такси, но вспомнила, что ключи остались у Алины в квартире. Из-за спины доносились жалобные всхлипы. Сначала они казались лишь частью хмельного вымысла. Но я обернулась и увидела сидевшую на скамейке женщину.

Первое, что бросилось в глаза – размазанный макияж, рассечённая бровь и следы кровоподтёков на миловидном округлом лице. Одета она была скромно, но со вкусом – чёрное трикотажное платье, кроссовки и кожаная куртка. Точно не бомжиха. Женщина плакала и дрожала, крепко сжимая ручку чемодана на колёсиках. Меня не замечала, пока я не подошла ближе.

– Что случилось? – спросила я, пытаясь сдержать приступ икоты, и поняла, что начинаю трезветь. – Вам нужна помощь?

– Лиза и Соня! Мои деточки! – рыдала она всё сильнее и сильнее.

– Что с ними?

– Я никогда их не увижу! Он мне поклялся!

– Кто?

– Зря я ушла!

– Я не понимаю, – выдохнула я. – Давайте, вы успокоитесь и всё мне расскажете. Как вас зовут?

– Аня.

– Отлично. Я – Марго. Что произошло?

– Все говорят – терпи. А я не смогла. Он снова меня избил.

– Кто?

– Муж.

– Что вы сделали?

– Я? Ничего! – навзрыд закричала Аня. – Я ушла! Так