Жених с испорченной биографией - Лана Одарий

– Не ёрничай! Ты скоро привыкнешь к новой жизни.

В дверь снова постучали. На этот раз в комнату вошла аккуратно одетая женщина средних лет. Она почтительно склонила голову, ожидая указаний. Ричард ещё раз взглянул на красивую заплаканную девушку с отрешённым взглядом. До безумия хотелось любви и ласки красавицы, хотя бы за деньги.

– Генриетта, я бы хотел, чтобы вы прислуживали моей девушке. Вероника немного расстроена расставанием с родным домом и желает побыть одна. Проводите её в покои. Только не в комнату для гостей, а в те, что рядом со мной. Накормите ужином. Приготовьте постель, ванну или душ… В общем, что она пожелает. И пошлите кого-нибудь в магазин за одеждой, косметикой и всякими женскими штучками.

– Всё будет исполнено, милорд, – поклонилась Генриетта.

Вероника, не желая больше ни на секунды оставаться с Ричардом, поспешила выйти из спальни. В тот момент она готова была идти куда угодно, лишь бы находиться подальше от ненавистного ей мужчины и не видеть его. За ней последовала служанка.

"С характером… Притрёмся… Я это чувствую",– прищурился Ричард, глядя ей вслед.

Глава 12

Герцогиня Андевиальде терпеливо ожидала сына в своих покоях. Её волновало поведение Ричарда. Наира мозгом понимала, что каторга отложила свой негативный отпечаток на его психическом состоянии. Но душа матери не могла смириться, что её любимый мальчик не будет прежним. Второе, что её беспокоило: выбор девушки. Наира небезосновательно опасалась, что сын может всерьёз увлечься невоспитанной иномирянкой с отвратительными манерами. Наконец, раздался долгожданный стук в дверь. Три коротких, длинный и снова два коротких удара. Именно так всегда стучит её мальчик.

– Да. Сынок, входи, – обрадовалась Наира.

Дверь бесшумно открылась, и в комнату твёрдой походкой вошёл Ричард. Он, не дожидаясь разрешения, присел на диван. От глаз Наиры не ускользнули изменения, произошедшие с сыном: он улыбался, серые глаза блестели, в его движениях появилась уверенность.

– Ты перенесла мой портрет сюда? – улыбнулся сын, обратив внимание на висевшую над камином большую картину в массивной золочёной раме.

– Да. Мне было плохо без тебя. Я разговаривала с твоим портретом, и мне становилось легче.

– Художник постарался на славу. Удивительное сходство. Но это уже в прошлом, – на мгновение взгрустнулось Ричарду от нахлынувших мимолётных воспоминаний о жизни до приговора. – Ты хотела поговорить со мной.

– Да…

– О чём?

– Ричард, мой дорогой мальчик, – не знала, как начать разговор Наира. Какие слова подобрать, чтобы не обидеть сына. – Я хочу сказать, что очень сильно соскучилась за тобой.

– Я тоже, мама. Я безумно благодарен тебе. Ты смогла вытащить меня из ада.

– Я всегда верила в то, что ты невиновен.

– Ты знаешь, меня мучит мысль, кто подставил меня? И зачем? Я не хочу повторно на каторгу.

– Я уже думала об этом. Ты знаешь, можно настоять на повторном проведении расследования. Выяснить, откуда в нашем доме появился окровавленный нож.

– Да… И почему решили, что Инвар погиб. Кто придумал эту ересь?

– Был свидетель.

– Точнее, лжесвидетель. Я хочу выяснить всё! Особенно сейчас, когда у меня появилась девушка.

– Мальчик мой, – нахмурилась Наира при упоминании о Веронике, – я бы не хотела, чтобы ты строил иллюзии по поводу этой некультурной, развязно ведущей себя с мужчинами иномирянки.

– А я не строю никаких иллюзий. Вероника очень красива. И, как редкий бриллиант, достойна дорогой огранки.

– Не забывай, она была с другим мужчиной. Инваром.

– Я не знаю, что было между Вероникой и Инваром, – резко оборвал мать Ричард, не желая ничего слышать о других мужчинах девушки. – И удивлён, почему он так легко от неё отказался. Сейчас Вероника принадлежит мне. Очень странная ситуация… Мне её подарили. Как ненужную вещь… Редкую зверюшку… Как у Милицы хватило глупости предложить продать её в цирк? Я понимаю негодование Вероники.

– Я просто не хочу, чтобы эта девушка покорила твоё сердце. Она дурно воспитана, не аристократка. И даже не дракон. Я не хочу, чтобы ты представил её высшему обществу.

– Да… Насчёт воспитания… Здесь ты права. Я решу эту проблему. Тем более, сейчас я сам не готов показываться в свете.

– Мальчик мой, не расстраивайся из-за своей внешности! Ты скоро поправишься!

– Мам, я бы хотел попросить тебя. Не называй меня при Веронике мальчиком. Всё-таки я уже вырос. И второе, не говори при ней, что я болен. Лучше пусть считает меня уродом, но не больным.

– Ричард!

– Я попрошу доктора Валлеса не обсуждать при Веронике мои болезни. И не хочу, чтобы она знала, что ко мне приходит доктор.

– Ричард, мне кажется, ты излишне щепетилен по отношению к этой девушке.

– Перестань, – улыбнулся сын, понимая, что мать, пережив стресс, сейчас не готова делить его с другой женщиной. – Ты должна принять, что рано или поздно у меня будет девушка. Сейчас это Вероника. Согласись, она очень красива и темпераментна.

– Я бы пожелала видеть рядом с тобой другую, – обиженно поджала губы мать.

– Другая сегодня отвергла меня. Сказала, что никогда не любила! Все её переживания из-за меня оказались ложью!

– Я вижу, насколько сильно ты огорчён.

– Был… Но уже нет… У меня есть Вероника. Ладно, я пошёл лечиться. Хочу поскорее привести себя в порядок.

– Да… Ричард, нужно скорее поправиться, – оживилась мать. В её воображении тут же возникли сменяющие друг друга картины балов, ложа в театре, приёмы, куда она будет выходить с сыном, которого чуть не потеряла.

– Я хочу, чтобы Вероника смотрела на меня так же, как сегодня смотрела на Инвара, – Ричард пристально взглянул на мать. Так, как смотрят мужчины, готовые добиться желаемого любыми способами. Как победитель. Под его взглядом Наира почувствовала неловкость, поняла, что сейчас ей лучше смириться и не заводить разговоры о других девушках.

Глава 13

Покои, куда привела Генриетта Веронику, оказались рядом с покоями герцога. У стены уютной спальни, выполненной в нежных молочных тонах, стояла большая двуспальная кровать. Её окрашенное белой краской деревянное изголовье было искусно отделано резьбой. От роскошного шёлкового постельного белья исходила свежесть. На паркете возле кровати лежал великолепный ковёр ручной работы. Веронике тут же захотелось снять обувь и босиком пройтись по его длинному мягкому ворсу, что она тут же сделала. Возле стены стоял небольшой туалетный столик.

– Здесь есть гардеробная, ванная комната, душевая, совмещённая с уборной, и небольшая гостиная, – со знанием дела рассказывала Генриетта.

– Благодарю вас. Я посмотрю.

– Я помогу вам раздеться.

– Нет… Спасибо… Я сама, – в категоричной форме возразила девушка, с ужасом представив, что какая-то незнакомая