Искушение Фрейи - Анна Снегова

- А теперь ты послушай меня. Твоя жизнь осталась при тебе только потому, что твоя смерть может повредить моему брату. Поэтому ты будешь благодарен мне за милосердие. И поступишь следующим образом. В оставшиеся два дня ты продолжишь изображать моего жениха. Будешь очаровательно улыбаться и повторять, как идиот, те самые слова, что говорил мне – как ты счастлив, и как тебе повезло, что у тебя такая невеста красавица. Если придётся, я буду сопровождать тебя на всех светских мероприятиях… и точно так же… улыбаться. Но накануне свадьбы… ты откажешься. Сам. Неважно, под каким предлогом. Например, заявишь, что ещё не готов жениться. А самое главное… ты уберёшься вон из Гримгоста. Отправишься в дальнюю разведку, к йотунам, да куда угодно, мне плевать. Но чтоб духу твоего не было больше в городе. И не дай великая Мать гор мне ещё хоть раз тебя увидеть рядом. Я заморожу тебя до твоего гнилого нутра и скормлю замороженные куски воронам. Или… ещё лучше. Я скажу брату обо всём. И тогда сам подумай, что с тобой сделает волк Гримгоста? Вряд ли он будет так милосерден к тебе, как я. Он станет убивать тебя медленно.

На красивом лице Ульрика, побелевшем как мел, осознание.

Кажется, он очень живо себе представил реакцию моего брата.

- Умоляю тебя, Фрейя! Не говори ему ничего!

Я молчу и смотрю ему в глаза. Я знаю, что он станет ненавидеть меня за то, что сейчас ему пришлось умолять.

- Хорошо. Даю слово – ничего не говорить Фенриру. Ты знаешь, что должен сделать взамен.

Я убираю копьё.

Небрежным движением взламываю лёд – и его безвольное тело падает на пол.

Я разворачиваюсь и ухожу. Слыша звуки, с которыми Ульрик судорожно хватает ртом воздух, пытаясь отдышаться.

Совершенно точно уверенная в том, что за мной он не пойдёт.

***

Возвращаюсь домой, и первое, что вижу, переступив порог комнаты – смешную улыбку на морде мягкой игрушки, что ждёт меня посреди кровати. Беру плюшевого кота, подхожу к окну, распахиваю его… и зашвыриваю игрушку далеко в пропасть, где темнеют острые зубья скал.

***

Потом я разделась и медленно вошла в горячую ванну, которую согрели для меня магические кристаллы.

Долго тёрла кожу, как будто это могло стереть чужие прикосновения. То, что Ульрик не успел довести до конца начатое дело, совершенно меня не успокаивает. Образы, слова, звуки, запахи – снова и снова в моей голове. Но я твёрдо знаю, что я их забуду.

Слёз не было. Мне кажется, с того момента я разучилась плакать.

Влезла в чистую ночную сорочку, уселась на деревянный стул у окна в своей спальне, подтянув ноги. Обнимая колени, уставилась в ночь.

До утра не смогла сомкнуть глаз.

И следующий день, и следующую ночь я провела так же.

***

В последующие два дня меня больше ни на какие балы не вызывали.

Подошёл срок, назначенный для свадьбы. А потом и прошёл.

По-прежнему абсолютная тишина. Все как будто забыли о моём существовании.

Так она поняла, что Ульрик выполнил обещание.

***

Через неделю посреди ночи вернулся Фенрир. Я не ожидала его так рано.

Широким шагом он вошёл в мою тёмную комнату, в которой я не зажигала огней. Принёс собой холод гор. Застыл, увидев меня у окна всё в той же привычной позе.

- Я удивился, что ты не встречала как обычно у дверей.

Фенрир пошёл дальше медленней, осторожней, словно принюхиваясь. Я чувствовала, что он насторожился, и словно зверь внутри него ощетинился и тихо зарычал.

- Спешил как мог, почему-то было плохое предчувствие. Не спалось, кошмары по ночам. Как ты тут без меня, малыш?

- Всё хорошо.

Он подошёл ближе и встал, нависая надо мной, подобно могучей горе. Внимательно рассматривал моё лицо, облитое слабым светом серебряной луны. И молчал.

– Ты добыл ей йотунов? – спросила я, по-прежнему глядя в ночь.

Он хмуро кивнул.

- Да, двоих. Молодого и старого. Только прошу, давай не будем об этом. Ещё одно чёрное пятно на моей совести по её вине. Недостойно воина преследовать убегающего врага, который не хочет драки. А нам пришлось глубоко вторгнуться на земли Йотунхейма. Каждый раз после такого сучьего приказа мне хочется вцепиться ей в горло… но ошейник не даёт.

Судорога проходит по его лицу, Фенрир закрывает лицо ладонью и коротко рычит сквозь стиснутые зубы. Одна мысль о том, чтобы покуситься на хозяйку, бьёт моего брата наотмашь такой болью, что у него темнеет в глазах.

Я отвожу взгляд и снова рассматриваю силуэт горного хребта за окном.

- Скажи, если кто-нибудь… убьёт королеву, ты освободишься? Твой ошейник, он ведь пропадёт?

Фенрир хватает меня за плечи и сжимает крепко твёрдыми пальцами. Я морщусь.

- Никогда! Фрейя, немедленно дай мне клятву! Памятью родителей поклянись, что ты никогда больше даже думать о таком не станешь! Тот, кто убьёт королеву, немедленно поплатится жизнью. Стража растерзает этого безумца на части – а скорее всего, это случится задолго до того, потому что Асуру стерегут день и ночь. Поклянись!!

Я отвожу глаза и роняю едва слышно:

- Хорошо.

Фенрир поворачивает меня к окну и внимательно вглядывается в лицо.

- Что случилось в моё отсутствие?

- Ничего, за что тебе стоило бы переживать. Я уже всё уладила. Хотел сказать только одно… Извини, но я ходила без тебя на крепостную стену. И мне… очень понравилось.

Брат встряхивает меня и рычит:

- Фр-рейя! Меня пугает твой взгляд. Что с тобой сделали?!

Я морщусь и выдёргиваю плечи из его хватки. Мне теперь неприятны прикосновения, любые.

- Сказала же, я в полном порядке. Брат… у меня к тебе небольшая просьба. Ты научишь меня владеть мечом?

Дикий, совершенно дикий волчий взгляд.

На плечах и руках Фенрира появляется шерсть, в пасти удлиняются клыки. Но это всё-таки мой брат. Он возвращает самоконтроль, шерсть пропадает обратно, звериное рычание перестаёт клокотать в горле. Но сейчас превратился бы в камень и упал замертво любой, кто заглянул бы в его глаза.

- Да, конечно. Конечно, научу. Я люблю тебя, сестрёнка. Ты же знаешь это?

Я помолчала мгновение.

- Да. И вот ещё что… прости меня ещё раз. Я… потеряла твой подарок. Больше не надо мне дарить такие. Я теперь не ребёнок.

- Хорошо.

Фенрир подходит ближе. Хочет положить мне ладонь